Дьявол в маске
Шрифт:
— Ну… в жизни бывают разные чудеса. Это и делает ее такой интересной, согласен? — ответил Уилл обманчиво легким тоном.
— В общем — да, — кивнул Майкл. — Хотя должен прояснить одну деталь: я нахожу леди Люсинду очаровательной. Я это выяснил для себя, когда мы с ней бродили по комнате…
— Помолчи, Майкл! — перебил Уилл, подходя к брату.
— И она была благодарна мне за мое предложение.
Уилл провел ладонью по волосам, потом скрестил руки на груди и сосчитал до
— И что же это было за предложение?
Майкл с усмешкой ответил:
— Думаю, мы все знаем, что выйдет из этого твоего ухаживания. И я хотел, чтобы она знала: я не покину ее, хотя весь свет так и поступит после того, как ты бросишь ее.
Уилл выпрямился во весь рост.
— Довольно! — закричал, он, как тисками сжимая руки Майкла. — Я скорее умру, чем обижу Люсинду.
— Одно твое присутствие в ее жизни причиняет ей больше зла, чем…
— Не говори о том, в чем ты совсем не разбираешься! — прошипел Уилл, еще крепче сжимая руки брата.
Тут губы Майкла неожиданно растянулись в ухмылке.
— Я лгу, братец. Никакого предложения я леди Люсинде не делал. Хотя приятно узнать, что у тебя все-таки есть сердце.
Уиллу хотелось ударить брата, хотелось бы вышвырнуть его из герцогских покоев — и покончить с этим. Но все было не так-то просто. Ведь речь шла о чести семьи.
— Поверь, у меня есть характер, — сказал Уилл, отпуская руки Майкла. — Но я очень устал. Думаю, мне нужно лечь. А тебе придется подождать, когда ты сможешь меня победить.
— На твоем месте я не был бы так в себе уверен, — ответил Майкл и вышел из комнаты.
Проводив его взглядом, герцог Уилл тяжело вздохнул. Он не остановил брата, хотя, наверное, следовало это сделать.
Глава 12
— Тебе джем больше не нужен? Или будешь есть его прямо из вазочки, дорогая?
Люсинда посмотрела в свою тарелку, где тост плавал в клубничном джеме, и отложила нож.
— Джем чудесный, тетя Виктория.
— Но это не еда, — возразила Виктория, потянувшись к вазочке с джемом.
Люсинда откусила кусочек тоста и принялась жевать. Немного поколебавшись, передала джем тете.
— Дерзкая девчонка, — проворчала Виктория. Взяв нож, она намазала крошечную порцию джема себе на тост.
Люсинда улыбнулась ей в ответ, хотя на душе у нее было очень тяжело. Вчера Уилл отсутствовал на чаепитии у герцогини, и она была ужасно разочарована.
— Ха! — вскрикнула Бесси, хлопнув одной ладонью по столу. В другой руке она держала «Уикли мессенджер». — Похоже, наша Люсинда привлекла внимание светской хроники.
— Ты имеешь в виду колонку сплетен? — спросила Виктория, поморщившись. — Но ведь
Проигнорировав замечание сестры, Бесси продолжала:
— Твое появление в опере с герцогом вызвало довольно много шума.
Она повернула газету так, чтобы все сидевшие за столом смогли увидеть заметку и иллюстрацию к ней.
Шарлотта опустила вилку с омлетом в свою тарелку и, прищурившись, посмотрела на рисунок.
— Это Люсинда и герцог?..
— Мне он напоминает какую-то обезьяну, — заметила Виктория. — Хотя, возможно, это самая симпатичная обезьяна, какую я только видела.
Люсинда жестом попросила Бесси передать ей газету. Взглянув на рисунок, сказала:
— Тетя Виктория права. Здесь герцог поразительно похож на огромную обезьяну. — Откусывая кусочек тоста, она внимательно разглядывала рисунок. — Но должна заметить, художник сильно польстил мне. Вы согласны со мной?
В дверях появился Стэнфорд, он нес серебряный поднос, на котором высилась стопка писем, пришедших с утренней почтой. Поставив поднос на стол рядом с Шарлоттой, он взял одно из писем и подошел с ним к Люсинде.
— Миледи, какой-то всадник доставил его только что. И попросил немедленно передать его вам лично в руки.
Люсинда отложила газету и взяла письмо.
— Спасибо, Стэнфорд.
Слуга молча поклонился и вышел.
— Извинения от герцога, я полагаю… — пробормотала Люсинда.
Она сломала восковую печать и развернула письмо. Почерк был слишком мелкий и совсем не походил на размашистый почерк герцога.
— Ах нет, не от него… — Смертельно побледнев, Люсинда судорожно сжимала в руках листок.
Тетушки дружно вскочили со своих мест.
— В чем дело?! Что случилось?! — воскликнула Шарлотта, и все трое склонились над племянницей, чтобы прочитать письмо.
— Это от Перкинса. С Уинни случилось что-то ужасное, — ответила Люсинда, едва сдерживая слезы.
Леди Уиннифред, или Уинни, как называли ее все, кто восхищался ею, была, возможно, единственной ценной кобылой в их семейных конюшнях. Ее случили с самым лучшим жеребцом в графстве, и она должна ожеребиться со дня на день.
Сэмюел Перкинс ухаживал за лошадьми в поместье Бэмптон, следя за всем — начиная с корма и заканчивая расписанием выездок. И его диагноз еще нерожденному жеребенку был крайне неблагоприятный — он подозревал осложнения.
Управляющий конюшнями был человеком умным и хладнокровным, и он не стал бы восторгаться или расстраиваться без веской на то причины. То, что он был вынужден сообщить Люсинде о болезни Уинни, уже само по себе говорило о многом. Значит, он был взволнован до глубины души.