Дьяволица
Шрифт:
Глава девятнадцатая ДОГАДКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
Следователь сам расстрогался, рисуя картины детского благополучия, хотя это и не входило в круг его обязанностей.
Сама Невзорова с каждым днем казалась ему все загадочней. Ясно было одно, что она — истеричка. Ясно было другое, что не она написала эту записку: надо быть чересчур искусной актрисой, чтобы разыграть сцену нынешнего допроса.
Ясно было третье: она ревнует Теремовского и даже сама мысль о возможности у него интимных отношений с какой-то другой дамой приводила ее в истерическое бешенство.
Но тогда кто же написал записку, которую нашел в ящике с мертвой ногой, адресованном
На вопрос:
— Знакомы ли вы с г-жой Ратнер?
Лидия Львовна так просто и искренне спросила:
— А какие это Ратнеры? Муж говорил, что Теремовский познакомил его с какими-то Ратнерами. Но я лично ничего о них не знаю…
«Муж знаком с Анной Антоновной!» — новое подозрение мелькнуло в голове следователя.
Сегодня он ждал ответа на телеграфный запрос в Варшаву.
Быть может, и в самом деле Невзоров жив, и тогда следствие потечет совсем по новому руслу.
Потому что, если он жив, преступление — дело его рук. Жена тут ни при чем.
Если жив — преступник, если умер — жертва.
Подали телеграмму…
Глава двадцатая ЕСЛИ ЖЕНЩИНА ЗАХОЧЕТ
— Главная достопримечательность Варшавы — Ченсто-ховский монастырь.
— Ведите, куда хотите!
— Не «ведите», а «везите!».. Ченстохов монастырь так же далеко от Варшавы, как Иматра от Петербурга!.. Мне одна знакомая говорила, что самое интересное, самое любопытное и самое восхитительное в Петербурге — это Имат-ра…
— Очевидно, ваша знакомая ездила туда не одна?
— Ну конечно. Кто же ездит в Ченстохов или на Иматру втроем… Мы тоже не возьмем мужа…
— На Иматру ездят или вдвоем, или поодиночке… Или влюбленные, или… самоубийцы.
— Ну, самоубийцы не жалуют Ясногорского монастыря, хотя там есть где покончить с собой. Я как-то гуляла на валах. Оттуда залюбовалась на цветущие клумбы монастырских садов, которые разбиты там внизу, у подножия стены. И мне так захотелось с головокружительной высоты этой святой крепости ринуться вниз и смешать свою кровь с цветами, выросшими на святой монастырской почве… Я тогда была моложе… и лучше, кажется, была…
— Почему такие мысли!.. Вы мне кажетесь такой жизнерадостной, что у вас даже в шутку мысль о самоубийстве не может проскользнуть…
— Я тогда была другой… Я узнала об измене мужа, о первой измене… Ха-ха-ха… И поехала одна в монастырь… Замаливать грехи мужа… Я была, как шальная… Я, православная, исповедовалась у паулина…
— Уж не у Мацоха ли?..
— Вы угадали… Тогда еще никто не знал о его подвигах… Напротив, среди других монахов он выделялся мягкой обходительностью… Я покаялась ему в том, что хотела покончить с собой… Он долго и горячо говорил о том, что жизнь самый драгоценный дар Создателя и что те, кто отказываются от этого дара, тем самым оскорбляют Его… Говорил простым, житейским языком, голосом вкрадчивым, но не неприятным… И примеры брал все житейские… «Вот если бы я вам от чистоты сердечной подарил колечко с бриллиантиком, а вы бы подержали у себя, поносили на пальце его дня два, а потом вернули мне: — «не надо»!.. Ну разве этим вы не обидели бы меня? Я подумал бы, что вы недовольны тем, что бриллиант мой, который я вам дал, не чистой воды… Или что он недостаточно велик… Или что вы на меня сердитесь… Вот и жизнь тоже… Нельзя жаловаться, что она не чистой воды, если вы сами мутите воду жизни. Нельзя жаловаться, что этот бриллиант недостаточно играет… Надо уметь его носить и он заиграет, надо вправить его в подобающую оправу… Очевидно, муж ваш неподобающая оправа для вашей жизни… Вот я познакомлю вас
— И вы познакомились с Исидором Старчевским! [4]
— Нет! Случай спас! Настроилась так, что захотелось простить мужа и, не дождавшись вечернего свидания со Старчевским, уехала с первым поездом в Варшаву… Это было три года тому назад!.. Очень хотелось бы посмотреть монастырь, валы, аллею теперь, после того, как над Ясной горой пронеслась нежданная гроза.
— Ваше желание для меня закон! Я всегда к вашим услугам.
— Фу!.. И вы тоже говорите такими обычными, готовыми фразами. Это нам, женщинам, простительно говорить готовыми фразами. А вы, мужчины, обязаны ковать новые фразы, новые действия. Ведь задыхаешься во всем этом тряпье, в которое кутает меня Василий Александрович Топи-лин! Впрочем, у него, у этого доброго, разбитного парня, больше фраз, чем у всей их редакции… Я человек веселый, экспансивный, и меня тошнит, когда говорят, только говорят, а не действуют…
4
Речь идет об одном из монахов Ченстоховского монастыря, замешанном в деле Мацоха.
Глава двадцать первая МЕСТЬ ИЛИ ЛЮБОВЬ
Петр Николаевич вскочил, протянул обе руки:
— Едемте! Звоните мужу! Он сейчас в редакции. Предупредите его, что мы уезжаем и…
— Зачем предупреждать?
— Но ведь мы можем заночевать там?..
— А он меня предупреждает, когда отправляется к своей Тине… тине, в которой он завяз…
В ее голосе почудились злые нотки.
— Нет, уж пусть он сегодня поволнуется, поревнует… Я хочу, чтобы никто, а он менее всего, не знал, куда делась я…
— Но моя дружба к нему обязывает меня…
— Трус! Тряпка!..
— Марья Александровна! Если бы я не сознавал, что вы хотите воспользоваться мною исключительно как орудием мести, я был бы без ума от радости ехать с вами.
Она вскочила, выпрямилась перед ним и вызывающе крикнула:
— Скажите! Красива ли я?
Восхищенный взгляд Невзорова сказал больше слов.
— Скажите! Нравлюсь ли я вам?
— С первой минуты, как я вас увидел, я потерял голову!..
— Так не все ли равно, будете ли вы обладать сегодня мною из мести, или из любви!..
Глава двадцать вторая ГЕРОИНЯ КАФЕШАНТАНА
На репетиции Тина свихнула ногу и доктор уложил ее на неделю в постельку.
Тина злилась на весь мир: и на автора, написавшего идиотский танец на роликах (как будто сцена — это скэтинг-ринк), и на режиссера, давшего эту роль Тине, которая раньше никогда на скэтинге не каталась, и на антрепренера, категорически отказавшегося выдать Тине 5 р. 75 к., затраченных ею на покупку роликов.
«Безобразие просто! Приходится покупать все на свои деньги, не только платье, обувь и трико, но и всякую дребедень, какую вздумает автор.
Заставит актрису на роликах появиться — ролики покупай, заставит на велосипеде, — велосипед покупай…
Этак в один прекрасный день дойдут до того, что заставят Тину купить на собственные средства автомобиль… А какие у Тины средства с тех пор, как она путается с этим шалопаем Топилиным.
Именно не живет, а путается.
У него у самого ничего нет. Но это еще бы не беда, с милым рай в шалаше.
Но в шалаше у Василия уже сидят жена и дети, которых он, кажется, любит и не намерен бросить».