Дьявольская трель
Шрифт:
– Какая она красивая, – сказала Мари и посмотрела на дочь. – Спустя столько времени она все еще в форме.
– Ну я бы так не сказала, – тут же съязвила Эмили, и на лицо матери натянулась ее обычная недобрая гримаса. – Думаю, необходимо ее настроить и все такое.
– Поблагодари хотя бы за то, что этот инструмент у тебя вообще имеется!
Тон матери Эмили был непонятен и очень для нее оскорбителен. Частота, с которой менялось ее настроение, всегда пугала Эмили, и она осознавала, что не сможет к этому привыкнуть.
– Это ведь скрипка для ребенка, ты знаешь? – спросила Мари уже опять с другим
Мари указала в сторону кофейного столика. Эмили обернулась и увидела практически идентичный футляр, похожий на тот, что сейчас лежал на диване перед матерью, только по размеру он был несколько больше.
– Отец оставил тебе это.
Эмили подошла к столику и присела на колени. Рядом с футляром лежала записка, в которой говорилось: «Я ни на что не надеюсь, но удачи. Папа». Эти слова обидели ее. Они были сухими и безразличными, родители не должны так говорить со своим ребенком. Эмили нашла в себе силы отбросить это, и, отложив бумажку в сторону, она раскрыла «черную шкатулку». В багровом бархате лежала невероятной красоты кровавого оттенка скрипка. Все ее контуры были такие идеальные, поверхность корпуса гладкая и блестящая. Эмили глазела на нее и боялась дотронуться, думая, что это может нарушить магическую ауру инструмента.
Она захлопнула футляр, молча встала, посмотрела в глаза Мари, пытаясь найти оправдание ее очередной беспочвенной агрессии, которую она успела за этот короткий промежуток времени излить на дочь, и быстрым шагом направилась к двери.
– Буду поздно! – с вызовом сказала Эмили и громко хлопнула дверью.
Покинув дом, она быстро подбежала к машине, которая ее дожидалась и села в нее. Водитель, ничего не спрашивая, помчался в сторону школы. «Ничего, мама, скоро ты будешь смотреть на меня по-другому», – подумала она и непроизвольно сжала кулаки.
Через каких-то десять минут машина уже была в районе учебного заведения. Водитель по просьбе самой Эмили остановился прямо перед воротами, не заезжая на территорию.
– Во сколько за вами заехать, мисс? – спросил немолодой водитель, которого звали Брюс. По возрасту он был примерно, как ее отец, может быть, чуть младше, всегда ходил в черном классическом костюме и старался не болтать с излишком. Но, стоило заметить, для своего возраста он выглядел весьма подтянуто и не имел склонности к полноте.
– Не нужно заезжать, после школы я сразу же направлюсь в «Эперфилд».
– Может быть, после заехать, мисс?
– Я сказала – не надо. Прогуляюсь. Но если все-таки устану, я позвоню отцу.
Брюс вежливо и покорно кивнул. Пожелав Эмили удачи, он поехал прямо до конца улицы, а затем повернул направо и скрылся из виду. Эмили проснулась в хорошем настроении, но разговор с матерью немного это самое настроение подпортил. Но она все же грезила о своем первом учебном дне в музыкальной школе и благодаря этим мыслям держалась. Она была уверена, что сегодня будет ее триумф и она всех сразит наповал.
Насчет «Эперфилда» все было пока туманно, но вот ее одноклассники уже начали коситься в сторону Эмили и перешептываться. «Что это на ней?», – доносилось до нее из разных уголков коридора, по которому она шла, направляясь в кабинет алгебры. Эмили лишь высоко задирала
Алексис Смит настигла ее тогда, когда Эмили почти дошла до кабинета. Эмили отшатнулась назад, потому что та резко и очень неожиданно преградила ей путь. Они выглядели, как два противостояния: Алексис была блондинкой с карими глазами, в то время как Эмили имела черные волосы и голубые глаза. Это было странно, но, заметив на Эмили знакомую форму, Алексис взбесилась и не пыталась скрыть этого. Может быть, все-таки она не была такой пушистой, как казалось?
– Привет, – начала Алексис. – Это ведь форма школы «Эперфилд», я права?
Алексис нервничала. Переварив вопрос, Эмили захотела сразу же ответить, но вспомнив, как ее заклятая подруга плакала из-за того, что два года подряд не могла пройти творческий конкурс на поступление в эту самую школу, решила добавить в свой ответ щепотку яда и капельку язвительности.
– Доброе утро, Алексис. Да, ты совершенно права! – гордо произнесла Эмили.
– Что… Что это значит?! В смысле… Разве ты на чем-то играешь?!
– На скрипке, дорогая моя.
– На какой еще скрипке?! – психанула Алексис, а затем увидела в ее руках черный футляр. – Почему… Почему ты никогда не говорила?
– Не в моих правилах хвастаться, – Эмили произнесла это с такой фальшью и самолюбованием, что все, кто находился в этот момент в коридоре, сразу заподозрили лукавство и захихикали. Эмили это не понравилось, и она окинула их ненавистным взглядом.
– Я не верю тебе! Почему они взяли тебя?! Ты так хорошо играешь?! Продемонстрируй! – кричала и требовала Алексис, задыхаясь от отчаяния и обиды.
Эмили такой расклад очень веселил. Впервые она видела Алексис такой разбитой и поверженной, учитывая, что Эмили для этого даже ничего еще не сделала. Воображаемая корона на ее голове снова увеличилась в размере.
– Я не обязана отчитываться перед тобой, Алексис Смит! А демонстрацию моего таланта ты сможешь самолично узреть на отчетном концерте, когда он состоится, – губы Эмили изогнулись в хулиганской улыбке. – Я скину тебе эсэмэс.
– Вот ты дрянь! – крикнула Алексис и захотела вцепиться в волосы Эмили, но ее вовремя схватили за руки одноклассники. Эмили же было все равно. Покачивая бедрами, она двинулась дальше, оставляя позади себя черный шлейф собственной ауры. Да, в тот момент она собой гордилась.
Весь день она ощущала на себе неодобрительные взгляды, но это лишь еще больше придавало ей сил, в то время как обычный человек чувствовал бы себя подавленным и ему бы хотелось провалиться сквозь землю. Но о чем тут говорить, это ведь Эмили. Все плохое она вбирает в себя, трансформирует это, а затем с еще большей жестокостью швыряет обратно. Возможно, заслуженно, но не всегда. Ей нужно было это внимание, и неважно какую энергию оно несло, если о тебе говорят – значит, ты чего-то стоишь.
Ближе к девяти часам утра Эмили, после того, как посетила столовую, собралась уходить, ведь ее ждала школа мечты. Это был последний учебный день, а дальше следовали летние каникулы. У нее не было задолженностей по предметам, и потому ее отпустили намного раньше обычного. Но она была такая не одна, и поэтому отличница и красотка Алексис вновь настигла ее у ворот.