Дьявольский нимб
Шрифт:
Стоило мне отойти от братьев, как ко мне подскочила Памба. Высокая, как небоскрёб, фигуристая и кудрявая блондинка улыбнулась мне и повисла на шее, поцеловав в щёку накрашенными в три слоя губами. Я поморщился, когда она отодралась от меня, а на щеке осталось что-то липкое. Времени она терять не стала. Я почти сразу почувствовал её руку у себя в штанах.
– Ливви, – протянула она, глядя на меня из-под опущенных ресниц.
– Привет.
– Как дела?
– Ты должна лучше знать. Мне кажется, или на самом деле мы уже купили билеты
Памба даже не смутилась, начиная орудовать рукой.
– Так ты согласен?
– Уже нет, – покачал я головой. – Развлекайся.
И как можно скорее отошёл от неё. Свободное место нашлось в самом углу на диване. Устало бухнувшись, откинул голову назад, стараясь отделаться от всего мира. Безумного мира…
Всё вокруг тебя мелькает
И сложнее мир понять.
Ты один, а их так много.
Я сошёл с ума опять…
– Не мог бросить тебя, – услышал я голос Арозона.
Распахнув веки, поднял голову. Передо мной, засунув руки в карманы брюк, стоял лучший друг.
– А сказал, что поедешь домой, – напомнил я.
– Знаю, но передумал.
Он сел рядом со мной, положив ногу на ногу. На нём до сих пор был его безупречный чёрный костюм с таким же тёмным галстуком. Сама элегантность. Если бы не его косичка, которая нравилась всем подряд, кроме меня, я бы сказал, что Арозон был настоящим… настоящим демоном.
Да… демон. Выдумали же люди нам имена…
– Ты мог бы переночевать и на работе, – сказал Арозон.
– Снова? Я давно не был дома.
Арозон улыбнулся и обвёл взглядом переполненную комнату, где гости вели себя, как хозяева. На противоположном от нас диване две пары бесстыдно занимались сексом. Я закатил глаза и опять откинул голову назад.
– Всё ещё хочешь закончить своё существование? – снова встрял Арозон.
– Думаю.
– А как же я? – спросил он с сарказмом.
– А что – ты?
– Бросишь меня одного?
– Пошли со мной.
Арозон не ответил. Приподняв голову, посмотрел на него. Он сидел, глядя на свои руки, и о чём-то думал. Он казался таким умиротворённым, и вся эта шумиха вокруг нас, танцы на столе, веселье, отскакивали от Арозона, как от стеклянного купола, который он натянул на себя. Даже бьющая музыка, казалось, сделалась тише и отошла на второй план.
– Что? – спросил я его.
– Странно.
– Что именно?
– Самосожжение.
Я усмехнулся.
– Не бери в голову. Тебе ещё далеко до сумасшествия.
– А ты уже?
– Я думаю – да.
– Псих, – покачал головой Арозон и грустно улыбнулся.
– Ливви, идём танцевать! – воскликнула издалека Памба. – Ну, же!
Я никак не отреагировал на неё, и она, обиженно надув губы, скрылась в толпе.
Тут я вспомнил:
– Когда меня не станет, оплати все
– Договорились, – легко согласился друг, не глядя на меня.
– Я хочу сейчас, – слова вырвались быстрее, чем я успел о них подумать.
Арозон не удержался и повернул голову в мою сторону, но не смотрел в глаза, а прямо в лицо. На секунду мне показалось, что его губы дрогнули. Чёрные глаза, которые всегда выглядели такими глубокими, сейчас были пустыми.
– Прости меня, но я больше не могу, – одними губами произнёс я.
– Я понимаю, – так же ответил он.
– Не ищи меня.
– Не буду.
Мне хотелось сказать Арозону ещё что-нибудь. Что-то, что он запомнит и будет хранить в сердце до скончания веков или собственной жизни. Но все слова как назло исчезли из головы. Нам не дано любить, но нам подобные существа способны обожествлять другие чувства и эмоции. Наша дружба была не просто дружбой. Мы всегда были как единое целое, как две ветви на одном дереве. И теперь я бросаю его.
Я поднялся на ноги. Арозон опустил голову.
– Ливви, иди к нам!
Не обращая ни на кого внимания, я направился к выходу. Меня так же цепляли за локти, стараясь остановить, но я шёл и шёл вперёд.
Оказавшись на крыльце, я задрал голову к небу, наслаждаясь прохладным ветром, тёмно-синим небом, бесконечной Вселенной.
Пока. Пока.
Я долго брёл по дороге, не задумываясь, куда именно держу путь. Мне просто надо остаться наедине с собой, чтобы ни одна живая душа не помешала и не отправилась со мной на тот свет.
На тот свет. Так странно. Мне всего пятьсот лет, а жизнь так наскучила. Может быть, я живу не так, как надо? А как надо? Не понимаю.
Ноги двигались сами собой, но шёл я с ясной головой, я знал, что мне предстоит сделать, и даже руки не тряслись от страха. Нет, конечно, я не боялся.
Конец пути. Я остановился, оглядываясь в темноте. Я стоял на заброшенном, почти затонувшем пирсе. Беспокойное море билось о камни и осыпало меня градом брызг. Я не хотел сюда приходить, не хотел окунаться в воспоминания, связанные с этим местом. Я даже не думал, куда иду.
Вокруг ни души. Это хорошо. Горстку пепла тут не скоро обнаружат.
Не стоит тянуть, лучше уже не станет.
Воспламенение. Я хочу воспламениться и не стать в этом мире.
Приятное тепло в моём теле усилилось, кровь разогналась по венам. Моргнув несколько раз, вместо серой темноты увидел ярко-алые полосы и завитки. В голове загудело, будто внутри меня очутился пароход. Локти и колени заныли, и я упал на землю. Кожа по всему телу защипала, внутренности свело судорогами. Лёгкие будто исчезли из меня, я попытался вдохнуть воздух, но вместо этого выдохнул густой дым, который почти полностью заволок моё лицо. Сознание на секунды покидало меня, и я выносился из тела, видя себя со стороны – жалкое, скрученное человеческое тело на грязной земле.