Дьявольский вкус смерти
Шрифт:
Когда Татьяна Михайловна вернулась в класс, мы уже подводили итоги. Девочки, как всегда, оказались смышленей мальчиков, и приз заработала белокурая прелестница с длинными ресницами. Удовлетворенная своими педагогическими способностями, я забрала листок с адресом и уже направилась к выходу, как все тот же задиристый мальчонка с последней парты вдруг спросил:
— Почему вы выбрали именно это слово?
— Меня, как и Тургенева, волнует проблема отцов и детей, — улыбнулась я любознательному школьнику.
Неплотно прикрыв за собой дверь, слышала шквал вопросов, обрушенных
Прежде чем захлопнуть мышеловку, я должна была найти улики. Но как ни вертела известные мне данные, ничего не получалось. Был Антоша у тетушки в гостях — хороший мальчик. А то, что в лесу насобирал дьявольских грибочков, так никто же не видел! Если кто и был свидетелем того, как он приходил незадолго до смерти отца к нему домой, — так мало ли зачем приходил! А то, что папаша сынку аттестат запоганил, — это хоть и неприятно, но в жизни и похлеще бывает!
Оставалось одно — чистосердечное признание. Спровоцировать юношу на добровольно-принудительное покаяние представлялось мне несложным. Мальчик хоть и был «показной нравственности», но мне давала надежду его юношеская незрелость и, как я думала, отсутствие опыта в подобных делах.
Заехала домой только затем, чтобы взять подслушивающее устройство — «жучки» не раз выручали меня. Зайдя в уютный бар-ресторан, переговорила со знакомым барменом, заказав на вечер уединенный столик. Подойдя к нему, я прикрепила под столешницей «жучок». На это мне понадобилось полсекунды.
Если все получится, то уже сегодня я смогу «закрыть» эту душещипательную историю о том, как сынок накормил папу «неправильными» грибами. Припарковав машину с торца дома, я уже вывернула из-за угла, как увидела выходящего из подъезда Антона.
Первым желанием было окликнуть его, но, повинуясь внезапному импульсу, я передумала. До вечера еще было время, а проследить за байстрюком может оказаться полезным. Я добежала до машины и, держась от преследуемого на пионерском расстоянии, копировала траекторию его движения. Антон постоял пять минут на остановке и запрыгнул в троллейбус, который, судя по номеру, двигался на вокзал. Мне повезло, что Демин не встал на задней площадке, и я, не боясь быть узнанной, спокойно тащилась за общественным транспортом.
На такой «бешеной» скорости я двигалась до самого вокзала. Дальше пришлось идти пешком.
Я нацепила кепи, которое валялось у меня в салоне на случай ударных морозов, сдвинула козырек чуть ли не на нос и продолжала преследование. Хорошо, хоть Антон не видел меня в верхней одежде!
Парнишка прошел по подземному переходу, вышел на улицу и не спеша отправился дальше. А его «хвост» в моем лице петлял, периодически скрываясь за прохожими. Когда мы подошли к месту, называемому кладбищем, и мой подопечный скрылся за оградой, я испытала легкий шок. Но вспомнила тут же, что на территории кладбища живут люди, так что мне оставалось проверить, был ли целью его визита чей-либо дом. Но Антон благополучно миновал все дома, подошел к одной из могилок и уставился на надгробный памятник.
Я не могла приблизиться, так
Я рассчитывала, что Антон пробудет здесь недолго и вскоре я смогу удовлетворить свое любопытство, прочитав фамилию того, к кому он пришел сюда в столь поздний час.
Каково же было мое изумление, когда легкий ветерок донес до меня обрывки слов.
Я осторожно выглянула из-за монумента, надеясь увидеть кого-нибудь еще из посетителей кладбища, но на обозреваемом пространстве людей больше не наблюдалось, зато Антон, размахивая руками, разговаривал с памятником! Тут одно из двух: либо у мальчика голова «бо-бо», либо мой биопроцессор подсел и я совершенно ничего не смыслю в том, как обычные люди ведут себя на кладбище.
Мне было досадно, что я не могла слышать, на какую тему толкал речь оратор, но на это завораживающее зрелище стоило посмотреть. Плюнув на конспирацию, я сдвинула козырек на затылок, и моя голова сделалась боковым дополнением к монументу. Меня так раздирало любопытство, что я решила через несколько минут, как только темнота станет погуще, подобраться поближе.
Когда же вдруг, почти над самым моим ухом, проскрипел старческий голос, по моему телу забегали мурашки.
— Интересный молодой человек, не правда ли?
Я нервно оглянулась.
Сухонькая старушка в платочке и наспех накинутой фуфайке кивнула в сторону Антона. Мистика какая-то! Так я подумала сначала, но сразу сообразила, что старушка подошла из церквушки, которая находилась на территории кладбища, наискосок от моего местоположения.
— Он часто сюда ходит, — продолжала между тем она, явно не заметив моего испуга, вызванного ее неожиданным появлением. — И все говорит, говорит… Не все, видать, успел при жизни покойника сказать.
Бабушка сокрушенно покачала головой и скрылась в церквушке.
Я посмотрела на Антона, но он, увлеченный своим монологом, ничего не видел и не слышал вокруг. И все же попытку придвинуться поближе пришлось оставить — так предательски захрустел снег под моими ногами, едва я сделала шаг из-за монумента. Оказаться сейчас рассекреченной мне совсем не хотелось.
Прошло не меньше получаса, мои ноги настойчиво требовали тепла, а воображение рисовало картину, как я погружаюсь в горячую ванну.
Наконец, Антон прошел невдалеке от меня по тропинке к выходу, а я ринулась удовлетворять свое любопытство. Вынув из кармана предусмотрительно захваченный фонарик, посветила на памятник. Строгие глаза с фотографии смотрели на меня осуждающе. «Самохвалов Василий Иванович» было написано на надгробии.
Когда Демин подходил к подъезду, я его уже встречала. Он не мог меня не узнать — фонарь достаточно освещал мое лицо.
— Вы меня ждете? — спросил он — легкая паника в глазах буквально на секунду, и опять безмятежный ровный взгляд. Самообладание его не подводило.