Дьявольский вкус смерти
Шрифт:
Нужно за что-то зацепиться, но за что… Где-то в уголках подсознания бродила отгадка этого ребуса. А интересно, сколько нужно ждать, чтобы она всплыла на поверхность? Стоп. Катька упоминала, что Василий Иванович называл Антона тупицей и бездарем. Предположим, вывод о том, туп или умен его сын, словесник мог сделать быстро. Но чтобы заявить о бездарности… Для этого нужны веские основания и более долгое и тесное знакомство. Да и в чем, собственно, бездарен? Внезапно мелькнувшая в голове мысль была пока единственным
Через пятнадцать минут я припарковала машину перед серым зданием родной школы. Шагая по знакомому коридору, слегка видоизмененному ремонтом со времен моего последнего посещения альма-матер, почувствовала легкую тоску по прошлому. Отправилась я прямо в учительскую.
Покозыряв издалека удостоверением сотрудника милиции, я спросила, вел ли покойный Василий Иванович уроки в старших классах. Мне ответила пожилая женщина с пучком волос на затылке, заполнявшая за столом журнал:
— В этом году из старших у него были только «восьмые» параллели, — она придирчиво смотрела на меня поверх очков.
Антон для восьмиклассника был явно староват.
— А в прошлом году, вы не припомните?
— В прошлом он выпускал два одиннадцатых класса.
Это, пожалуй, подходило больше.
— Подскажите, пожалуйста, кто был классным руководителем одного и второго выпускных классов?
Женщина не стала выходить из-за стола и только взглядом обратилась к расписанию, висевшему на стене довольно далеко от нее.
— У Татьяны Михайловны сейчас урок в 43-м кабинете. Она вела 11 «А». А Клавдия Григорьевна будет только завтра.
Какая отменная память у старушки! Мне бы так сохраниться!
Я поблагодарила ее и стартовала в указанный кабинет. Если мне не изменяла память, а я на нее вообще-то пока не жалуюсь, должен был быть кабинет биологии. Так и оказалось. Татьяна Михайловна, которая вела этот предмет так же, как и у меня когда-то, объясняла детишкам про одноклеточных. Чтобы не мешать детям обогащаться такой полезной информацией, решила подождать звонка и со скучающим видом уставилась в окно.
На перемене я зашла в класс.
Сомневаясь, что она меня помнит — все-таки десять лет прошло, к тому же выдающимися знаниями по биологии я никогда не отличалась, — я представила недоуменному взору Татьяны Михайловны «корочку» с моим неотразимым фейсом. Как я и рассчитывала, учительница спокойно скользнула взглядом по удостоверению, затем по моей персоне и спросила, что меня интересует конкретно.
— Вы в прошлом году выпускали 11 «А». Не было ли в вашем классе юноши по имени Антон?
Мне повезло: таковой числился — учительница склонила голову в знак подтверждения. Оставалось выяснить тот ли, который мне нужен.
— Антон Демин. Вас интересует
— Все, что вы о нем знаете. И это в том числе.
— Учился на одни пятерки. Шел за золотую медаль. Характер тихий, спокойный, довольно скрытный.
Сразу чувствовалось по этим словам учительницы — она имела большой опыт в составлении характеристик выпускникам. Правда, сейчас это уже никому не нужно.
— Вы сказали: «шел на золотую медаль». Почему «шел»?
— Когда мои дети перешли в одиннадцатый класс, уволилась учительница литературы, которая вела их пять лет. Нового педагога не приняли, а нагрузку передали как дополнительную другому словеснику, с которым у Антона не заладились отношения. А ведь мальчик хотел поступать в литературный институт! Это была его заветная мечта. И он действительно был очень способным. Однако Василий Иванович так не считал.
Вот оно! «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»
— В итоге за год Василий Иванович вывел Антону «тройку» по литературе и на госэкзамене за сочинение поставил ту же отметку. С ним и директор школы разговаривал, и мать Антона, и я, конечно. Все было бесполезно. Словесник имел очень специфичный характер. Говорю в прошедшем времени, потому что его похоронили буквально на прошлой неделе, — уточнила биологичка.
— Вы не знаете, чем Антон сейчас занимается?
— Видела его мать, она сказала, что Антон нигде не учится и не работает. В общем, мальчик тихо киснет в депрессии.
— Мне нужен адрес Демина, — заявила я.
Татьяна Михайловна недовольно сложила губы бантиком. Звонок на урок уже прозвенел, и отроки, жаждущие знаний, расселись по своим местам.
— Для начала нужно найти журнал…
— Это очень важно, — поспешила вставить я.
— Ну хорошо. Если вы последите за классом…
— Без проблем.
Биологичка удалилась, а мне представилась беспрецедентная возможность пообщаться с подрастающим поколением. Чтобы предотвратить галдеж в классе, я стала действовать с места в карьер. Взяла мел и большими буквами на доске написала: «Тишина!» Неординарность моего метода произвела впечатление. Гул постепенно сошел на «нет».
— Кто смотрит передачу «Звездный час»?
Поднялся лес рук.
— Пишу на доске исходное слово. Тот, кто вычленит из него наибольшее количество других слов, — победитель. Того, кто выиграет, ждет приз.
— Какой приз? — решил с задней парты поинтересоваться один из лидеров класса.
Я молча достала из кармана дубленки пачку жевательной резинки «Орбит» и положила на учительский стол. Послышалось шуршание бумагой и обмен впечатлениями. Через некоторое время дети пыхтели над словом «отце — убийство», написанным мною на доске.