Дьявольский вкус смерти
Шрифт:
Вопреки тому, с каким достоинством нужно носить подобную одежду, я лихо плюхнулась на сиденье рядом с Григорием.
— Тебе что, не нравятся женщины классического типа?
Последовала пауза, и красноречиво за себя говорящие глаза навыкат остановились на мне как приклеенные. Гриша не первый раз был свидетелем моего перевоплощения, но сейчас оно повергло его, по-видимому, в шок.
— Твоя «материнская плата» устарела, — постучала я по Гришкиному лбу, рассмеявшись, — долго соображаешь.
На этот выпад мой друг
— Я-то рассчитывал провести время с Таней Ивановой, а не с Маргарет Тэтчер.
Я пропустила Гришину досаду мимо ушей, зацепившись лишь за возраст бывшего британского премьер-министра.
— Что, так старо выгляжу?
Но Гриша не ответил. Мой облик почему-то расстроил его, и вместо ответа он нажал на газ. Но постепенно своей болтовней и воспоминаниями о наших отношениях я привела его в прежнее эмоционально-устойчивое расположение духа.
От моего дома до фирмы «Веста-риэлт» пятнадцать минут неспешной езды. Я попросила Гришу припарковать машину на улочке, примыкавшей к той, на которой находилась фирма. Здесь его «Москвич» ничем не выделялся из ряда других оставленных хозяевами машин.
Захлопнув дверцу, я помедлила несколько секунд, вживаясь в образ неторопливой, вальяжной дамы. А потом от Гришкиной машины до дверей офиса усердно репетировала походку «от бедра».
Глава 6
Войдя в помещение, у риелторов, сидящих за столами, поинтересовалась, где находится кабинет Коршунова Игоря Валентиновича. Мне указали куда-то вглубь — риелторам было некогда: один ругался по телефону, другая, с вытравленными тощими волосами и унылой физиономией, беседовала с клиентом. Довеском к моему мнению, составлявшемуся об этой конторе, стала девушка-секретарь, сидевшая рядом со входом в кабинет директора. Более бледного лица и испуганных глаз я не видела.
«Атмосфера морга», — сделала я заключение.
Увидев меня, бледнолицая тем не менее пронырливо загородила вход к начальству:
— Игорь Валентинович никого не принимает.
За дверью слышались виртуозные пассажи типа «идите вы все к…» и другие пожелания.
— Я, собственно, зашла сказать, чтобы вы занялись билбордом своей фирмы. Двое предприимчивых джентльменов только что экспроприировали его у вас из-под носа.
Моя ложь возымела действие. Получить нагоняй от шефа за прошляпленный билборд ей явно не хотелось, и, стуча каблуками, секретарша резво засеменила по направлению к выходу. Путь был свободен.
Когда я вошла, то увидела Спайка красным и потным, восседающим в кожаном кресле, нервно крутящимся на нем из стороны в сторону. Моему появлению он не придал большого значения, продолжая «тепло и дружественно» общаться по телефону. Я выбрала место за столом подальше от крикуна, отодвинула стул и села.
— Мне до лампочки, что нет свидетелей! Вы работаете там или штаны трете? Ты знаешь,
Знай этот окорок, что перед ним сейчас восседает «убийца» его красавца «Лексуса», мокрого места бы от меня не оставил. И мне стоило больших усилий делать равнодушное лицо, когда хотелось посмеяться над толстым боровом, и одновременно крепить левой рукой под столом «жучок».
В конце концов, не дослушав поток оправданий, медленно перетекавших с того конца провода на этот, Спайк швырнул трубку.
— Что вам нужно?
Я стала новым объектом для вымещения его злобы.
— Понимаете, мне необходимо продать квартиру… — степенно начала я, стараясь придать своему голосу грудной оттенок.
— Марина! — рявкнул Спайк, и на его зов поспешила откликнуться бледнолицая секретарша. — Я же просил никого ко мне не пускать! Уволю к чертовой матери!
У перепуганной Марины из глаз готовы были брызнуть слезы. Она пыталась что-то промямлить в ответ, но Спайк ее прервал.
— Проводи ее к риелторам!
«С таким темпераментом ты вряд ли доживешь до старости, — вынесла я вердикт толстосуму. — А если еще и в местах не столь отдаленных…»
Закрыв за собой дверь начальственного кабинета, секретарша, обиженная всеми, укоризненно произнесла:
— Что за глупые методы проникновения к начальству! Вы же видите, он вас все равно не принял!
Я свела брови на переносице, изображая на своем лице гнев.
— После такого приема мне вообще здесь делать не — чего!
Эта фраза, произнесенная во всеуслышанье, воцарила тишину в помещении. А я, гордо вскинув голову и демонстрируя преувеличенное чувство собственного достоинства, прошествовала на улицу.
— Ты бы видел, в каком он состоянии! — выпалила я Гришке. — А нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются.
— Кто он? Поподробнее можно?
— Первым делом самолеты, — ответила я недоумевающему Гришке и включила приемник.
На сей раз Спайк вел с кем-то переговоры о том, чтобы пригнать новую машину из Белоруссии. Сделав громкость потише, я принялась доводить до сведения своего помощника, кто есть кто в этой истории и в чем она, собственно, заключается. Я уже почти дошла до гибели Демина, но тут Спайк переключился на разговор, по-видимому, с подчиненным.
— Езжай сегодня в Ключи, — приказал он безапелляционным тоном, — и добейся от бабки согласия на продажу.
— А если не захочет?
— А я деньги тебе за что плачу? — принялся опять орать Коршунов, но вдруг закашлялся и через минуту добавил более спокойно: — Бабка в отличие от Самохвалова покладистая. Завысь цену, сроки уже поджимают!
Далее послышалось шуршание бумагой, и длинная пауза заполнила пространство.
— Вот, передашь ей от меня.
Судя по всему, это была записка. Затем входная дверь захлопнулась.