Дьявольский вкус смерти
Шрифт:
При упоминании о героине Рудухин взвыл и стал медленно сползать вниз. Усевшись на карточки и закрыв лицо руками, протянул:
— Мне нужны деньги… Верни мой «ствол»…
Еще не хватало мне наблюдать агонию не принявшего вовремя дозу Рудухина.
— К сожалению, ничем не могу помочь, — отчеканила я, открывая дверь и давая ему понять, что аудиенция закончена.
Выпроводив Рудухина, я подумала, что толк от него может быть только в качестве свидетеля против обвиняемого. Только я успела выяснить по телефону, что нужный мне опер на месте, как в дверь опять позвонили. Каково же было мое удивление,
— Мне нужно с вами поговорить, — заявил он, как только я открыла дверь.
Я не стала делать вид, что вижу его в первый раз, — просто пропустила в квартиру без лишних слов. Гость сам выбрал себе место в кресле, где до этого сидел Григорий, и непринужденно закинул ногу на ногу. Я устроилась в таком же кресле напротив, а Грише пришлось расположиться на диване.
— Мы могли бы пообщаться наедине? — спросил Белых, скользнув взглядом по Грише.
— От этого человека у меня нет тайн, — спокойно ответила я, глядя гостю в глаза.
— Думаю, вы прекрасно знаете, кто я, — начал он, согласившись с моими условиями. — Но, если есть необходимость, могу представиться.
— Не стоит.
— У меня вопрос: что вы собираетесь делать с Коршуновым дальше?
— В каком смысле? — сделала я непонятливое личико.
— Я предполагаю, что вы собрали некоторые улики против него, и теперь меня интересует, собираетесь ли вы сдать эти улики определенным органам?
— А вы, как я понимаю, представляете интересы Игоря Валентиновича?
— Не угадали.
Выражение лица Пинкертона было совершенно непроницаемым, и лишь подвижные глаза выдавали наличие каких-то чувств и мыслей в этом человеке.
— Понимаю, после сегодняшнего разговора, состоявшегося между мной и Коршуновым в офисе, который вы смогли прослушать, доказать обратное мне будет трудно, но я постараюсь.
С большим недоверием я приготовилась выслушать сие доказательство.
— На Коршунова я работаю давно. Мне приходилось добывать для него различного рода информацию.
— Например, собирать досье на Демина или узнавать, кто владелец бежевой «девятки»? — встряла я.
— Совершенно верно, — не моргнув глазом, ответил он. — Могу сказать, что мне абсолютно все равно, на кого работать. Значение имеет лишь размер гонорара. Поэтому, когда мне предложили хорошую сумму за сведения, благодаря которым Коршунову можно было прижать хвост, я согласился.
— Но ведь ситуацию, подтолкнувшую директора «Риэлт-компани» сделать вам подобное предложение, смоделировали вы сами, не так ли?
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Белых таким тоном, будто я отвлекаю его по пустякам.
— Разве не вы занимались вычислением клиентов фирмы «Риэлт-компани» и докладывали о них Коршу — нову?
— Ах, это! Учитывая ваше непреодолимое желание все знать… Что ж, скажу: это делал действительно я. — Белых буравил меня своими не по-мужски большими глазами. Затем, будто что-то вспомнив, добавил: — Жаль, что когда у меня угнали машину, вы так быстро отъехали. Я уже хотел просить вас о помощи.
Сарказм, прозвучавший в его голосе, больно ударил по моему самолюбию. Значит, он нас с Гришей
Однако цепкая же у него хватка. И что дальше? Теперь Пинкертон будет мне доказывать, как сильно он хочет засадить Коршунова. Но кто знает, может, по поручению того же Спайка он желает узнать, насколько серьезны мои улики? О чем Белых так долго совещался в офисе с Коршуновым после того, как я уже не могла их прослушать? Может быть, Пинкертон объяснял ему, что не стоит опасаться ядовитой змеи и убивать ее, если она не имеет жала?
Видя мою крайнюю подозрительность, Белых поспешил прояснить ситуацию.
— Видите ли, Таня, за ходом вашего расследования дела об отравлении Самохвалова я следил с самого начала. — Это заявление вызвало у меня легкий шок. Гость тем временем продолжал: — Параллельно я вел слежку за Коршуновым, пытаясь вывести на свет темные дела, которые числятся практически за каждым бизнесменом. Прослушивающие устройства я поставил не только в его офисе, но и дома. Очень скоро я понял, что Коршунов практически не бывает у семейного очага, а если приезжает, то только затем, чтобы отоспаться. Зато я узнал другое: детектив Татьяна Иванова, с которой у него случился конфликт на дороге, взялась расследовать убийство его тестя. Уже тогда я мог сообщить об этом Коршунову, но я предпочел иной вариант. Я решил следить за ходом вашего расследования и выяснить, не причастен ли интересующий меня субъект к смерти Самохвалова. Пока вы проверяли, кто из близких к учителю людей мог его отравить, я начал с другого конца. Покопался в делах Коршунова и выяснил, что мать Самохвалова проживала именно в том доме, который интересовал одного из клиентов, отбитого мной у «Риэлт-компани». Посчитав это подозрительным совпадением и сделав для себя кое-какие выводы, решил дождаться, с какими итогами придете к финишу вы.
— Думаю, стоит выражаться точнее, — вставила я. — Вы решили, что всю грязную работу неплохо выполню и я, а воспользоваться вам моими результатами — дело тех — ники.
— Согласитесь, нет смысла двоим выполнять одну и ту же работу. К тому же я не ожидал, что Коршунов так сильно презирает Уголовный кодекс. Рассчитывая найти лишь грубые нарушения, я столкнулся с чистой уголовщиной. По-моему, заказчику это только на руку.
— Значит, все это время я была для Коршунова громоотводом, — резюмировала я, — а вы, преследуя те же цели, оставались в тени.
На лице гостя возникло подобие улыбки.
— Не стоит строить из себя жертву. По моим данным, вы берете двести долларов в день за свою работу?
Вопрос Пинкертона я предпочла оставить без ответа и задала встречный:
— Интересно, что бы вы делали, если бы Коршунову не в первый, так во второй раз удалось меня прикончить?
Внутри меня все кипело от возмущения. Я видела также каменное лицо Гриши и его напрягшиеся мышцы рук.
— О кровожадности Коршунова я подозревал. Но зря вы пытаетесь обвинить меня в том, что я не предотвратил покушений на вашу жизнь. Я владел далеко не всей информацией и о готовящейся расправе над вами не знал.