Дьявольский вкус смерти
Шрифт:
— Ты думаешь, это он? — задала она самый глупый вопрос, который мне приходилось слышать. По ее глазам я поняла — она до сих пор в это не верила. Ощутив же на себе тяжесть моего испепеляющего взгляда, Катька спохватилась.
— Не знаю…
— Рудухин тоже очень скрытный? — съязвила я, вспомнив ее отзывы об отце и муже.
— Да нет. Просто я как-то особо не интересовалась…
Что будет делать эта совершенно не приспособленная к жизни барышня, когда посадят ее мужа?
— Ты не хочешь написать заявление относительно кражи? По-моему, твой Рудухин должен сидеть.
Я решила «резать» ее «небольно»,
На это мое заявление Катька отреагировала бурно:
— Зачем мне это нужно! Ты же знаешь, из общения с милицией получается мало хорошего!
Она рассуждала так, будто у нее украли мелочь из свиньи-копилки. Но милиция здесь была ни при чем — Катька опять выгораживала Рудухина. Мне осточертела уже вся эта бодяга, и я решила, пусть слюнявит своего Рудухина, но Коршунов будет сидеть!
Глава 8
Очутившись в машине, первым делом набрала на сотовом номер, который мне дал вчера Пинкертон. Автоответчик вежливым голосом предложил мне оставить сообщение, что я и сделала, переложив таким образом поиски Коршунова со своих хрупких плеч на широкие плечи подполковника в отставке. Думал въехать на моем горбу в рай — пусть теперь отрабатывает деньги, которые намерен получить от владельца «Риэлт-компани». Как я ни была зла на Коршунова, но, передав эстафету в цепкие руки Пинкертона, могла быть спокойна: ради денег он расстарается ничуть не хуже меня. Только в том случае, если Коршунов уже попивает текилу где-нибудь в Арабских Эмиратах, дело пахло керосином. Но, во-первых, в том, что Спайк сумел так многое предусмотреть, я сомневалась. Во-вторых, даже если он и загорает под палящим арабским солнцем, в этом случае я так же бессильна, как кто-либо другой.
Теперь следовало сосредоточить силы на любителе чужой «зелени» и героина, а для этого сразу необходимо было определить путь моего следования. Единственное, что я могла предпринять, дабы не бездействовать, — съездить к Рудухину домой. Вдруг там удастся за что-то зацепиться. Хотя, если следовать логике, то везти домой деньги Рудухину было противопоказано — там в первую очередь начнут искать.
По дороге к знакомому дому я решила заправить машину бензином и подрулила к ближайшей бензоколонке. Пока молодой парень, находившийся, как мне показалось, на последней стадии замерзания, заливал в бак бензин, я бесцельно обводила взглядом окрестности. Через дорогу от бензоколонки возвышалась многоэтажка. В ее дворе я заметила машину, похожую внешне на ту, на которой Рудухин следил за мной еще до того, как мне стало что-либо известно по делу Самохвалова. Конечно, таких машин в Тарасове не один десяток, и все же…
Заправившись и заехав во двор дома, увидела номер машины и… осталась довольна своей памятью на цифры. Это была та самая «семерка». Его величество Случай избавил меня от холостых ходов и дал конкретную зацепку. Теперь попытаемся добраться до владельца машины, ведь не Рудухину же принадлежало это средство передвижения, в самом деле. А уж он, как клубок Ариадны, должен привести меня к вору-одиночке.
Для начала я решила потревожить сигнализацию машины, если таковая имелась. На брошенный мной снежок
Машина стояла у третьего подъезда, и можно было предположить, что владелец проживает именно там. На всех дверях стояли кодовые замки, так что проникнуть внутрь я могла только с чьей-то помощью. Я огляделась. Погода к прогулкам не располагала, поэтому вокруг было пустынно. И только как раз к нужному подъезду направлялся симпатичный представитель начального класса школы с ранцем за спиной. Поколдовав над кнопками замка, он собрался было уже зайти, как я его окликнула:
— Ты не знаешь случайно, чья это машина?
Мальчик проследил за моим пальцем.
— Знаю, — умные глазенки смотрели на меня с интересом.
— А где живет хозяин машины? — Мои слова прозвучали почти как приговор, но это не помешало любопытному малышу задать встречный вопрос:
— А вам зачем?
— Мне сказали, что машина продается, и я хочу ее купить.
Мальчишка сморщил нос:
— Не стоит.
— Это еще почему?
Ответ поразил меня своей лаконичностью и знанием дела.
— Барахло.
Выслушав мои объяснения, касающиеся отсутствия денег на новую машину, мальчонка деловито кивнул.
— Потом не говорите, что я вас не предупреждал. Пошли.
Я послушно перебирала ногами, следуя за вундеркиндом, пока он не остановился на втором этаже.
— Вот его звонок.
Поблагодарив этого развитого не по годам ребенка, я нажала на кнопку звонка. Дверь мне открыл растрепанный молодой человек с бугристым лицом и оловянными гла — зами.
— Кого надо? — дыхнул он в мою сторону перегаром.
— Я от Рудухина Павла. Можно войти?
За спиной хозяина раздавался надрывный плач ребенка и громкие крики, видимо, его матери, вразумлявшей таким действенным образом свое непослушное чадо. Пошевелив извилинами, молодой человек задал следующий содержательный вопрос:
— Че ему надо? Он же недавно только здесь был.
Я брякнула то, что первым пришло в голову:
— Мать его волнуется, он дома не ночевал. Просила узнать, может быть, ты знаешь, где Павел.
Сначала мне пришлось выслушать отборную нецензурщину по поводу Павла и того, где он бывает. Я уже было подумала, что сейчас дверь захлопнется перед моим носом, как вдруг декламатор произнес нечто вразумительное:
— Брал у меня утром машину, а где он сейчас — не знаю.
И тут к нему с криком: «Папа, папа» подбежал вырвавшийся от матери кривоногий карапуз. В руке он держал пустой футляр для ключей. Мужик резким движением вырвал у него кожаный мешочек, вызвав тем самым у ребенка новый приступ истерики, и сунул мне в руку.
— Отдадите Рудухину, когда его найдете. Он в машине забыл.
После чего дверь захлопнулась. Я повертела в руке сей предмет, размышляя о том, что же теперь предпринять, и обнаружила на серой коже футляра инициалы, написанные шариковой ручкой. В следующий момент я уже знала, что мне делать. Пока спускалась по лестнице, набрала Катькин номер.
— Ключи твоего отца в кожаном футляре были у тебя дома?
Мой неожиданный вопрос ее слегка озадачил.
— Да. У меня в столе. А что?