Дыхание Голгофы
Шрифт:
Мои плановые выходные чудесно совпадают с календарными и я выбираюсь к Анюте. По пути заглянув в продовольственный магазин, отовариваюсь «развитым социализмом» и, подумав, покупаю цветы. Все те же хризантемы. Странно, но в своем дворе я не чувствую волнения, того особенного, на грани страха. Мне даже хочется встретиться со своей бывшей. Только среди гуляющих дам всех возрастов Галины нет. Впрочем, в этот предвечерний час – людно. Июль тянется к августу и на пике лета зеленый, тенистый двор одно спасение от духоты.
Анюта удивлена, но какой-то особой радости от встречи на
– Что случилось? – спрашиваю я. – Телефоны молчат.
– Ничего. Все нормально, проходи, – натянуто улыбается Анюта.
Я подаю цветы, сумку.
– Вот тут купил кое-какие продукты. Может, пообедаем?
– Может, - все-таки через силу улыбается Анюта и не спешит принять сумку и цветы.
– Сколько мы не виделись?
– Я не считала. Неделю… Какая разница? – определенно нервничает Анюта.
– Да что, черт возьми, происходит?! – психую я. – Возьми хоть цветы, что ли.
– Я тебя первый раз вижу в гражданке. Ты какой-то другой, - она сменяет-таки гнев на милость и берет наконец цветы.
– Может, я не вовремя. Извините, - говорю я и поворачиваюсь к двери.
– Стоять. Не дергайся, командир. Просто на всякий случай - бегать я за вами не буду. Вот ты посчитал нужным - пришел.
– Не понял, мы выясняем отношения? Ты что, специально не берешь трубку телефона? Или ты решила, что у меня вместо сердца керзуха? Это, так сказать, твои профилактические мероприятия? А если б я не пришел?
– Значит не судьба. Но ты пришел. Мне нравится, что ты забеспокоился. И вот сразу с порога загрузил меня вопросами.
– Ну слава Богу здорова и замуж не вышла, - шучу я.
– Вы на что-то, командир, намекаете? – Тут Анюта буквально расцветает на глазах.
– Не делай больше так, ладно, - говорю я спокойно, с чувством, и мы проходим в большую комнату.
Я остаюсь у Анюты и впереди целых два выходных дня. А за стенкой - Галина. Конечно, я думаю о ней и это уже приговор. – Черт возьми, я все-таки хочу ее увидеть. Наверное она такая же хорошенькая, как давным-давно, когда была беременна Маришкой.
Какое-то время мы сидим в большой комнате на диване и смотрим друг на друга. Наконец, я беру ее руку – у нее почему-то холодная ладонь, а в глазах все то же лукавство, хотя и подбирается к грусти. Черт возьми, я определенно соскучился по женщине, и она это понимает, но ей необходима аргументация – эти чертовы слова про любовь, такую большую и непременно единственную на все белом свете. Но как раз этих слов и нет, не получаются, а врать не хочется.
– Может, на дачу? – говорю я скромно.
– Какую еще дачу? – удивлена Анюта.
– Поздравь, я стал собственником дачного домика и участка в шесть соток. Если хочешь, по наследству досталось. Тестюшка прибомбил.
– Ну что ж, поздравляю. Подарок щедрый, хотя есть повод задуматься, - потупилась вдруг Анюта.
– Я знаю, о чем ты. Вообще-то я хотел отказаться… - Мне вдруг не хочется продолжать этот дачный восторг и я, уловив мгновение, целую девушку в губы. – Ну что, едем, мадам, на смотрины. И, полагаю, с ночевкой.
– Чудеса! – только и всплескивает руками Анюта. – Вот уж не думала.
– Жизнь – штука непредсказуемая. – Ну, я заказываю такси?
Я шагаю к телефону.
– Давай я хоть соберусь, - останавливает Анюта и на ее лице застывает сложная гримаса досады и радости.
Впрочем, такси не заставило себя долго ждать – хоть с этим, слава Богу, в державе разобрались. И вот мы на даче. Изумление на лице Анюты после экскурсии по дому несколько притупилась на участке. Тут я обратил внимание, что грядки изрядно прихвачены травкой – похоже, Пахомыч в сомненьях. Один хозяин сменил другого – определенности никакой. Хотя вот он и сам – легок на помине.
– А я гляжу, никак новый хозяин пожаловал, - возликовал он из глубины сада, немало удивив мою подружку и, вероятно, не столько своим неожиданным появлением, сколько левитановским баском. И после крепкого рукопожатия спросил: – Как звать-то величать молодую хозяйку?
Девушка от такого вопроса откровенно смутилась, поискала взглядом меня.
– Анна… - сказал я.
– Аннушка. Это хорошо. А я Кондратий Пахомович, - сморщил донельзя лоб старик и воссиял улыбкой. – А ты, братец Гаврюша, меня прости, что я тут травку не успел потяпать, прихворнул малость.
– Ну что вы?! Мы сами, - промямлил я от неожиданности.
– Сами с усами, - поскучнел Пахомыч. – У нас с Сергеичем договор был. Травка-то быстро растет. А мне сподручнее и совсем нетрудно. Земля ласку любит… На отдых и, поди, с шашлычками?
– На отдых, но без шашлычков, - ответил я, весело переглянувшись с Анютой.
– Экспромтом, значит. Понимаю, ну ежели надумаете когда-либо шашлычок, я вам дровишек плодовых заготовлю. Ну, отдыхайте.