Дыхание любви
Шрифт:
— Что вы здесь делаете? — растерянно пробормотала Карли.
— Лучше ответьте, зачем вы пришли на кладбище.
— Хотела… отдать последний долг покойному.
— Вот как? И вы собираетесь отдавать последний долг каждому заключенному, попавшему под газонокосилку? — Макманн презрительно усмехнулся.
— Я пришла потому, что несколько дней назад разговаривала с Билли.
— Ну и что? Этот разговор произвел на вас такое сильное впечатление? Помнится, вы сказали, что видели Билли всего несколько секунд. Чем же он так очаровал вас?
— Да, я видела его буквально минуту, не более.
Как только Карли упомянула о Билли,
Макманн убрал руку с бампера и сухо осведомился:
— О чем же вы все-таки беседовали с Билли Хоупвеллом?
— Да в общем-то ни о чем. Я задала ему несколько вопросов, но у него проблемы с речью… Я даже не уверена, что он понял меня.
— Да, Билли сильно заикался. Вы заметили, что ему трудно говорить, но тем не менее стали приставать к нему со своими вопросами! — грубо бросил Макманн.
— Я не приставала к нему с вопросами! — горячо возразила Карли. — Я пыталась просто поговорить!
Острое чувство вины снова охватило Карли. Зачем она начала задавать вопросы Билли? Хотела воспользоваться его растерянностью, испугом и вытянуть какие-то сведения? Карли сняла летную голубую пилотку и нервным жестом вытерла пот со лба.
— Если бы вы не испугали несчастного парня, он, возможно, остался бы жив. — Макманн мрачно посмотрел на Карли. — Вам не приходила в голову эта простая мысль?
— Приходила, — призналась Карли.
— Он справился бы с управлением, и эта чертова газонокосилка не раздавила бы его!
— Поверьте, я искренне переживаю эту трагедию, поэтому и приехала на кладбище.
— Кто бы мог подумать! — рассмеялся Макманн. — Какой совестливый представитель закона!
Карли вспыхнула, подняла руку, чтобы надеть пилотку и уйти, но Макманн перехватил ее руку и сильно сжал запястье. Карли охнула и замерла на месте. Удерживая ее руку, Макманн в упор смотрел на Карли.
— Отпустите, — сквозь зубы процедила она. — Что вы себе позволяете?
Райан нехотя повиновался и сделал шаг в сторону.
— Во-первых, — ледяным голосом начала Карли, — я подняла руку лишь затем, чтобы надеть пилотку. А вы подумали, что я хотела влепить вам пощечину? Вообще-то вы ее заслужили. Во-вторых, во время нашей предыдущей встречи я, кажется, говорила вам, что не люблю, когда меня трогают. И в-третьих… — голос Карли дрогнул, — вы сделали мне больно.
Макманн перевел напряженный взгляд с ее лица на запястье: на нежной шелковистой коже проступили красные пятна. Он смутился.
— Простите, я не хотел причинить вам боль. Не хотел… Вы, наверное, думаете… если я попал в тюрьму, то могу… Нет, ошибаетесь. Никогда в жизни я не обижал женщин и не причинял им боль. Во всяком случае, намеренно.
Его искренние слова тронули Карли: она поверила Макманну. Да, он не из тех, кто способен обидеть женщину. Его можно подозревать в чем угодно, но только не в этом.
Вдруг Райан осторожно взял ее руку, наклонился и прикоснулся губами к запястью, где проступили красные пятна.
— Еще раз простите меня за грубую выходку. — Отпустив ее руку, Райан скользнул взглядом по лицу Карли и быстро зашагал к своей машине — последней модели “бронко”, припаркованной неподалеку от “эм-джи”. Когда его машина скрылась из виду,
После полудня движение на улицах всегда было оживленным, то и дело возникали пробки, перед каждым перекрестком начинал мигать красный свет. Карли останавливалась, ждала, когда загорится зеленый, машинально отмечала дорожные указатели, сворачивала, замедляла скорость, но мысли ее были далеко. Она все еще находилась под впечатлением от недавней встречи с Макманном и постоянно видела его лицо, склоненное над ее рукой. Казалось, кожа до сих пор ощущает прикосновение его губ, и с каждой минутой Карли все сильнее охватывало волнение. Она то и дело поглядывала на руки, лежавшие на руле, и вздыхала.
Карли пыталась проанализировать сегодняшнюю встречу с Макманном, но чувства затмевали разум, мешали думать, и в голове кружились отрывочные, сумбурные мысли. Почему она позволила Макманну грубо схватить себя за руку? Чем спровоцировала его? Неужели обычным взмахом руки? А это его извинение, легкий поцелуй, от которого до сих пор горит кожа, неистово бьется сердце и все внутри дрожит…
Уже второй раз Макманн прикасается к ней. Сначала в ресторане, когда положил руку ей на плечо, теперь" вот внезапно вцепился в запястье, а потом поцеловал ладонь… И почему она так остро реагирует на Макманна? На этот вопрос. Карли не знала ответа. Уж не уподобляется ли она тем фанаткам Райана, которые с замиранием сердца смотрели на своего кумира, готовые идти за ним на край света? Что в нем заставляет Карли трепетать и без конца вспоминать его лицо, взгляд, слышать низкий, чуть хрипловатый голос, снова и снова перебирать в памяти каждую деталь их встречи? Как она относится к Макманну? Двойственно. Настороженно, с опаской, даже с раздражением, и вместе с тем ее неудержимо тянет к этому мужественному, сильному мужчине. Он неотступно преследует воображение, она постоянно помнит о нем, хотя и не признается в этом себе! Вот только нельзя забывать, что Райан Макманн — свидетель по делу об убийстве, расследованием которого она занимается!
Карли почти не заметила, как миновала шоссе и выехала на Атланта-хайвэй. Несколько миль прямо, потом один поворот, и она затормозила перед цветочным магазином.
Карли решительным шагом подошла к дверям. Навстречу ей поспешила хозяйка — невысокая пожилая темноглазая женщина с суетливыми жестами и заискивающей улыбкой. Когда Карли показала ей карточку магазина и напомнила о недавнем заказе, женщина быстро заговорила:
— Белые гвоздики? Говорите, белые гвоздики? Да-да, припоминаю этот заказ, мэм. Я сначала предложила ей чудесные лилии или роскошные белые розы, сказала, что продам их за ту же цену, что и гвоздики, но она отказалась. Нет, говорит, только белые гвоздики. — Женщина развела руками. — Что ж, желание клиента — для нас закон!
— А как звали ту клиентку? Джой? — Хозяйка магазина пожала плечами:
— Не помню… Возможно. Надо посмотреть в книге заказов. Вот, пожалуйста… — Она подошла к прилавку, раскрыла книгу и перелистала страницы. — Так… вот… Джой Мэтью… Неразборчиво написано… Какая-то труднопроизносимая фамилия.
Карли приблизилась к прилавку и, наклонившись, начала читать:
— Мэтью… си… нак. Джой Мэтьюсинак. — Она переписала адрес и телефон заказчицы, поблагодарила хозяйку магазина и, уже собираясь уходить, внезапно с улыбкой сказала: — Я хотела бы купить у вас цветы.