Дыхание песков
Шрифт:
— По-моему, я все тщательно проверил, — дон Рауль постоял минутку, прищурившись, потом пронзительно взглянул на Жанну: — Так вы хотите, чтобы Хуссейн поехал с нами?
Девушка покачала головой прежде, чем осознала всю важность ответа. Сердце ее подпрыгнуло в груди.
— Если только вы сами не хотите взять его, — добавила она поспешно.
— У него в Беникеше молодая жена и маленький ребенок, так что не хотелось бы разлучать их ради одной-единственной ночевки в пустыне…
— Пожалуй, вы правы, — согласилась она.
— Отлично, — испанец говорил сухим деловым тоном. — Мы не станем делать ничего предосудительного. Вы заметили, что спальных мешка — два?
— Сиротка
— Вы уже прощены, chica, — Он вернулся за чем-то в дом, оставив Жанну в последний раз полюбоваться на минареты и арки, которые словно служили обрамлением для пальм и величественных фигур в широких одеждах. Город выбеленных солнцем стен, деревянных балконов, нависавших над узкими улочками, город, пахнущий пряностями, фруктами и тушеным мясом. Волнующий и зыбкий, как мираж, он появился в ее жизни ненадолго и через несколько часов пропадет в дали. И все же лиловое звездное небо, ветер, налетевший именно в тот момент, когда Жанна поняла, что любит и любовь эта принесет с собою гораздо больше тревог, нежели радости, — все это было жгучей реальностью, память о которой она увезет с собой. И пусть каждая секунда общения, каждый взгляд, которым они обменялись с доном Раулем, то поднимали ее до неба, то опускали в бездну, Жанна не забудет ничего, ибо наконец-то она жила, а не влачила жалкое существование, навязанное ей Милдред.
Легкое утреннее тепло сменялось полуденной жарой. Жанна настроилась на тяжелую дорогу: она отнюдь не обольщалась красотами блистающей в лучах солнца пустыни, хорошо понимая, что пески жестоки, особенно к новичкам. Дон Рауль вернулся, неся в руке небольшую кожаную сумку.
— Это аптечка, для оказания первой помощи, — пояснил он. — Должно быть, вам смешно, что я собираюсь будто на сафари, но пустыня полна неожиданностей. Там вечно случается что-нибудь непредвиденное. Надеюсь, я вас не очень напугал, chica? — и он ласково сжал ее пальцы.
— Не очень, — улыбнулась Жанна, хотя от его прикосновения вся напряглась. — Я понимаю, что пустыня огромна и непредсказуема. Совсем не хотелось бы заблудиться в ней.
— И это может произойти, — предупредил он, — если начнет дуть сирокко, и мы собьемся с пути или же я случайно заеду в овраг, которые попадаются в пустыне и угрожающе разевают свои жадные пасти. Зная все это, я и взял с собой больше воды, чем понадобится на весь путь. Несколько недель назад случилось несчастье с одной американской парой, у которой сломалась машина. Они набрали с собой не воды, а кока-колы. А в пустыне жажда мучает сильнее всего, и утолить ее можно только водой, обычной простой водицей, так что вообразите муки этих людей. Когда на них наконец наткнулись кочевники, они уже почти умирали.
Жанну передернуло.
— Вы… вы совсем не щадите моих чувств, сеньор.
— Вы правы. Я не верю ни в какие россказни о романтике жизненных трудностей. Их следует встречать лицом к лицу и мужественно преодолевать, а тогда уж модно считать, что в жизни появилось гораздо больше и радости и смысла.
В его темных глазах, в упор смотревших на Жанну, мерцала улыбка.
— Но все-таки не стану вас окончательно разочаровывать. Ночью пустыня превращается в одно из прекраснейших на земле мест. А на рассвете, когда при первых поцелуях солнца она просыпается, можно и в самом деле
20
Сирены — мифические полудевы-полуптицы, обитающие на острове близ Италии и волшебным пением завлекающие проплывающих мимо мужчин-мореходов.
В таком случае это вам надо бояться, — с иронией ответила Жанна. — Интересно, какими звуками пустыня притягивает женщин?
— Откуда же мне знать? — огонек в его глазах стал недобрым. — Вот вы и расскажете, когда услышите.
Смущенная мурлыкающей интонацией в голосе дона Рауля, избегая смотреть на его сильную смуглую шею под тонкой рас стегнутой рубашкой, она отвернулась к машине:
— Все готово, сеньор?
— Да, сейчас поедем. Вы собрали вещи?
Жанна кивнула и скользнула на переднее сиденье, к открытому окну. Парусиновый откидной верх машины давал пассажирам тень и продувался насквозь. Когда они поедут под палящим солнцем, хоть капелька прохлады будет очень кстати.
— Вы не забыли свой hiriz [21] ?
Она взглянула на маленький золотой полумесяц, висевший на запястье рядом с рыбкой. Дон Рауль купил его у старого сгорбленного продавца амулетов, который словно специально поджидал их на ступеньках мечети.
21
Хырыз — амулет, талисман (араб.).
— Нет, он со мной. Вот уж не думала, что вы суеверны, сеньор.
— Я — сын испанца и внук мавританской принцессы, — отвечал он. — Чего же можно ожидать от такого сочетания? Сознание этих народов насквозь пронизано верой в судьбу и Kismet [22] .
— Стало быть, вы верите, что все свершается по воле судьбы, которая с той же неизбежностью управляет нами, как и Луна — приливами и отливами.
— А разве вы сами не верите в это, chica? — Машина катилась по узкой улочке, колеса подпрыгивали на древних булыжниках, гудок клаксона почти непрестанно предупреждал об опасности жителей Беникеша, неторопливо прогуливавшихся, по своему обыкновению, как раз посередине мостовой. — Разве это простая случайность, что мы встретились именно в тот момент, когда мне нужно было решить очень важную проблему? Ваше сходство с Хойосой показалось мне там, в зарослях мимозы, просто мистическим. У меня даже мелькнула мысль, что она снова вернулась в мою жизнь.
22
Судьба, рок, то, чего невозможно избежать (тюркск.).
— А вы, сеньор, хотели бы, чтоб она вернулась?
Последовал резкий ответ на испанском: при такой интонации перевода не требовалось. Жанна вздрогнула, словно и на нее распространялась его неприязнь к своей нареченной невесте, на которую она была похожа. Хойоса не захотела жить с доном Раулем и принцессой в Гранатовом дворце, наверное, испытывая страх перед пустыней, Жанна вздохнула. Неожиданно она ощутила на себе взгляд испанца. Машина как раз выезжала за пределы Беникеша.
— Не хочется уезжать? — спросил он.