Дыхание скандала

Эссекс Элизабет

Последние тлеющие угольки его праведного гнева были задуты искренностью ее вежливо завуалированного обвинения. Мисс Кассандра угодила в самую точку: он пользовался живостью и воодушевлением ее сестры всякий раз, когда они оказывались вместе. Он так же виновен по отношению к Престон, как и мисс Кассандра.

— Заверяю вас, мисс Престон. Я не такой.

Уилл выпрямился, видя, как с одной стороны приближается Джеймс, а с другой — миссис Престон. Он бы отошел, но мадонна положила ладонь на его руку и в последний раз заговорила едва слышным торопливым шепотом:

— Обещайте,

что дадите мне время. Пожалуйста. Если вы это сделаете, клянусь, я все исправлю.

Уилл пытался не поддаваться мольбе в ее заблестевших лавандовых глазах. Но что добавит еще один горький день?

— Хорошо. И уповайте на небо, мисс Престон, если вы этого не сделаете.

Глава 18

Вот почему Уилл той же ночью попросил Здоровяка Хэма высадить его на Куин-стрит и осторожно шел по скользкому от дождя узкому проходу.

У него были мрачные предчувствия относительно всей этой затеи. Несмотря на обещание мисс Кассандры делать то, что правильно, и помочь сестре, Уилл с глубоким подозрением относился к ее мотивам. Если она сообщит кому-нибудь об этой тайной встрече или об их прошлых тайных встречах, придется расплачиваться, разразится скандал, который вынудит Уилла жениться на Престон.

Но, возможно, именно этого хочет мисс Кассандра или даже сама Престон. Чего хочет он, так это освободиться от груза ответственности по отношению к ней и, если быть честным с самим собой, успокоить чувство вины. Возможно, он не способен предложить ей себя, но он может дать ей свободу искать счастье, где она пожелает. Хотя он прекрасно сознавал, что встреча в конюшне лорда Олдриджа может оказаться ловушкой. Ловушкой с прекрасной приманкой — Престон.

Но Уилл выскочит из западни раньше, прежде чем ее как следует захлопнут.

Ложился холодный сырой туман, окутывая Уилла мраком и заглушая шаги. Пару раз ему на пути попадались висевшие на воротах фонари, но их слабый свет не проникал сквозь мглу. Уилл был уверен, что пройдет незамеченным.

Каретный сарай и конюшню позади дома № 10 еще не заперли на ночь. Сквозь трещину в двери он видел, как парень метет проход между стойлами упряжных лошадей. Резвушка спокойно стояла в своем стойле и наблюдала за парнем большими темными глазами. И никаких признаков присутствия Престон.

Уилл перешел на другую сторону проулка и, прислонившись к стене в темном углу, стал ждать. Его будущая невестка не уточнила, в котором часу Престон обычно совершает свои опрометчивые ночные вылазки. Но ему не пришлось долго ждать.

Она шла по проулку в своем видавшем виды рединготе с той же решимостью, с которой делала все, ее знакомая походка по скользким от дождя булыжникам заставляла Уилла злиться и тревожиться. Черт бы их всех побрал! Неужели никого не волнует, что она делает и где находится? Она так мало себя ценит, что постоянно подвергает свою жизнь опасности?

— Престон! — прошипел он в темноту.

Антигона застыла, ее коса мелькнула в воздухе, когда она резко повернулась в его сторону.

— Джеллико? Уилл, это вы?

— Да,

это я. — Он шагнул в круг дрожащего света лампы. — Кого еще, черт побери, вы ожидали увидеть в конюшне среди ночи?

Она метнулась через проулок.

— Я никого не ожидала. — Престон хватала ртом воздух и смотрела на него так, будто изголодалась по его виду. — Помогай мне Господь, но я счастлива видеть вас, Уилл.

Она кинулась к нему в объятия и уткнулась головой ему в грудь. Цеплялась за него так, словно он последний надежный обломок во время кораблекрушения, и это ее счастье.

— Уилл, прости. Прости! Мне давно надо было рассказать тебе о лорде Олдридже. Но я не хотела. Для меня рассказать означало превратить это в реальность.

Отстранившись, она смотрела на него, в свете лампы в уголках ее ясных голубых глаз сияли непролитые слезы.

Проклятие. Он совершенно бессилен перед ее слезами. Сдаваясь, Уилл издал невнятный гортанный звук и, запустив пальцы в ее волосы, притянул к себе для поцелуя.

И она уже в его объятиях, уже целует его. Ее руки сжимают капюшон его пальто, она тянет его к себе с беспокойным напряжением, которое сочится из ее тела. Их губы слились прежде, чем у него хватило сил подумать, прежде, чем он смог решить, безумие это или нет.

Уилл прижал ее к стене, навалившись весом своего тела, Престон покрывала его скулы горячими быстрыми поцелуями. Его руки запутались в ее волосах, тянули за косу, пока Престон не запрокинула голову и приоткрыла рот для его настойчивого исследования. Он жадно нырнул в ее жар, с хищным голодом посасывая и поглаживая языком. Ее отсутствие в его жизни только подлило масло в огонь, жегший ему нутро, словно сухой трут. Уилл пытался сдержать бурно разгоравшееся пламя, не спешить, но ее желание нарастало столь же быстро. Ее кожа покрылась испариной, дыхание зачастило, руки вцепились в его лацканы.

От одного поцелуя его мужское естество болезненно напряглось. И Уилл покончил со сдержанностью. Он просто брал. Крепко держал Престон, впиваясь в ее рот, и отдавался нарастающему пламени желания. В его руках не было мягкости, когда он прижимал Престон к себе, позволяя ей почувствовать силу его возбуждения, желая, чтобы она дала ему больше. Больше сладкого вкуса ее рта, больше горячего шелка ее кожи, больше ее сути, ее существа.

Когда он проник языком в ее рот, Престон задохнулась в благодарном изумлении. Уилл знал, что нужно постараться отстраниться, но он слишком изголодался, был слишком опьянен чувством собственника, чтобы осознанно помыслить о сдержанности.

Престон была немногим лучше. Она искренне открывалась ему, без колебаний или аффектации. Он обхватил ладонью ее подбородок, приподнял голову и углубил поцелуй, и она отвечала на каждую его ласку, пока у обоих не перехватило дыхание.

Уилл провел руками по плечам Антигоны и мягко отодвинулся от нее. Их дыхание облачками поднималось в воздух, когда они, наконец, разделились.

— Ты любишь его? — Уиллу нужно было задать этот вопрос. Он не мог не спросить. Возможно, это его убьет, но он должен знать.