Дыхательные практики для оздоровления, релаксации, высвобождения подавленных эмоций и многого другого
Шрифт:
До рождения не существовало ни «внутри», ни «снаружи», так же как не было ни тепла, ни холода.
Приходя в этот мир, новорожденный попадает в царство противоположностей, где все либо хорошо, либо плохо, приятно или неприятно, сухо или мокро… Он открывает эти контрасты, неразделимые, как братья-враги.
А как ребенок выходит в царство противоположностей? Чувствами? Нет, это придет несколько позже.
Именно с дыханием открывается царство контрастов. С первым вдохом он переступает порог. Вот где вход. Он вдыхает. Со вдохом приходит его противоположность: выдох.
И вот запущен вечный маятник, принцип существования этого мира, где все рождаются из своей противоположности: день из ночи, лето из зимы, богатство из бедности, сила из смирения. Без конца и без начала.
Дышать – значит быть в унисон со всем миром, в согласии с универсальным и вечным биением.
Проще говоря, это значит использовать кислород и освобождаться от продуктов распада, главным образом – углекислого газа. Но в этом простом обмене встречаются две вселенные, встречаются друг с другом, пытаются смешаться, соприкоснуться: внутренний мир и мир внешний.
Два мира, теперь разделенные, пытаются обрести друг друга: мир организма, внутренний, маленького «я», и огромный внешний мир. В легких встречаются кровь, поднимающаяся из глубин, и воздух, поступающий сверху. Этот воздух, эта кровь текут навстречу друг другу, жаждут слиться. И не могут, разделенные, как стеной, тончайшей перегородкой альвеол. И одна и другой «вздыхают» о потерянном единстве. Кровь приходит в легкие темной, лишенной кислорода, тяжелой от отходов жизнедеятельности, углекислого газа и др., которые делают ее старой, бессильной, умирающей. Здесь она освободится от старости, наполнится энергией, молодостью. Перерожденная этим «купанием» в источнике Молодости, она течет далее живая, обогащенная, алая. И снова погружается в глубину, тратя там свои сокровища. И снова наполняется отходами. Возвращается в легкие и там обновляется вновь… Неразрывный, бесконечный круг.
А что касается сердца, то оно оживляет этот круг, посылая обновленную кровь к жаждущим тканям организма по так называемому большому кругу кровообращения. В то время как старая кровь, использованная, направляется им в легкие, к источнику молодости, по малому кругу кровообращения.
Путь большого круга далек, он ведет кровь из сердца к границам королевства: к макушке, конечностям, внутренним органам.
Малый путь короток – он ведет от сердца к легким и возвращается обратно.
А как состоят дела у плода, чьи легкие еще не работают?
Кровь плода, точно так же, как и наша, нуждается в обновлении. И чтобы это сделать, она возвращается в плаценту. Именно плацента выполняет роль легких, кроме остального. Туда кровь приходит по пуповине и возвращается: три сосуда, одна вена и две артерии, в одном чехле. В плаценте кровь обновляется не в контакте с воздухом, а в контакте с кровью матери, обновляющейся, в свою очередь, в легких. Мать дышит для младенца. Точно так же, как она питается для него, носит его, защищает. Спит и видит сны. Делает для него все.
Не находится ли ребенок в полной зависимости от матери до рождения?
А далее, после рождения, что происходит?
Необыкновенное
Вот что объявляет ребенок дыханием.
Это только первый шаг: во всем, кроме воздуха, ребенок полностью зависим от матери.
Но этот путь уже начат.
Дыша, ребенок становится на путь независимости, автономии, свободы. И в то же время он попадает из вечности во временное пространство. Из непрерывности в колебания.
Но покидает ли кровь старый путь, пуповина—плацента, внезапно, происходит ли это грубо?
Это когда как.
Чтобы этот переход произошел медленно, нежно – или внезапно, в панике и страхе, чтобы рождение стало пробуждением от приятного сна… или трагедией – это зависит от нас.
Говорят, что природа не делает прыжков. Рождение – один из них: перемена мира, уровней.
Как разрешить это противоречие? Как сама природа смягчает переход, который обещает быть грубым?
Очень просто.
Природа – мать суровая, но любящая. Мы игнорируем ее предупреждения. А потом проклинаем ее же!
Все есть для того, чтобы прыжок, приземление произошли с желаемой легкостью. А мы подчас настаиваем на опасности, которой избегает ребенок: аноксии.
Аноксия – это нехватка драгоценного кислорода, к чему очень чувствительна нервная система.
Ребенок, которому довелось испытать нехватку воздуха, получает непоправимую травму мозга. И перед нами существо покалеченное, изуродованное.
Таким образом, ребенок ни в коем случае не должен испытывать при рождении нехватку кислорода. Ни на мгновение.
Вот что говорит ученый. И он прав.
Впрочем, природа рассудила точно так же, как ее известный кум-ученый. Она сделала так, что во время этого опасного перехода ребенок получает кислород из двух источников, а не одного: через свои легкие и через пуповину. Две системы работают вместе, одна принимает эстафету у другой: прежняя, пуповина, продолжает питать ребенка кислородом до тех пор, пока новая, легкие, полностью не примет смену.
Ребенок, родившись, выйдя из матери, продолжает все же быть связанным с ней пуповиной, которая пульсирует еще очень долго. Четыре, пять и больше минут. Получая кислород через пуповину, защищенный от аноксии, ребенок может без опасения, без спешки привыкнуть к дыханию по своей воле. Кроме того, кровь тоже имеет время покинуть старую дорогу (которая вела ее в плаценту) и наладить легочное дыхание. В это же время, параллельно, закрывается отверстие в сердце: дорога назад отрезана. В общем, в течение этих четырех-пяти минут ребенок остается на развилке дорог в два мира. Получая кислород с двух сторон, он успешно, без грубости, переходит с одной дороги на другую. И едва ли он при этом закричит.