Дым и тени
Шрифт:
— Что ж, вы знаете, как у нас говорят. Темно-зеленая «шеви-импала» — прошлое каждого.
— Кто так говорит?
— Люди.
— Какие именно?
Тони тихо фыркнул и остановился перед кодовым замком.
— Те самые, которые заявляют, что вы не должны кусать женщину, достаточно взрослую для того, чтобы быть моей матерью.
— Тебе не кажется, что твое отношение к этому делу попахивает возрастной дискриминацией? — спросил Генри, прислонившись к стене.
— Нет.
Замок открылся, и Тони осторожно распахнул дверь.
— Я думаю…
Он напрягся,
«Там что-то, вернее, кто-то есть, — понял Тони. — Член съемочной группы или заложник теней? Лампы в павильоне не горят.
Может, один из наших отсыпается там, прежде чем двинуться домой после того, как перебрал спиртного в соседнем баре? Или это охранник идет с другой стороны павильона звукозаписи, а свет его фонарика заслоняют постоянные декорации? Ладно, последнее маловероятно. Если верить словам одного сценариста, охранник проводит большую часть времени на кухне, работая над собственным сценарием, разумеется, когда Чи-Би нет в здании.
Это мог быть заложник теней. Ли выключил свет, но Маус этого не делал. Если тени требовалось тело, которое ничего не видело, тогда ее устроила бы темнота. Так лучше прятаться. Хотя в этом случае она потеряла бы возможность использовать в качестве оружия тень, отбрасываемую заложником. Если этой кляксы не видно, то какое из нее оружие?
Может, у твари имелось нечто другое, скажем пистолет?
Наверное, я слишком часто смотрю американское телевидение.
Подожди-ка! Это могут быть все оставшиеся заложники теней. Если только не существует правила, неизвестного мне и гласящего, что они должны появляться по одному.
Посмотрим на часы. Десять сорок три. Ворота откроются только через полчаса. — Тони отошел назад, в то время как Генри сделал шаг вперед. — Какой толк в размышлениях, когда нужно всего лишь задать вопрос?»
— Сколько? — прошептал юноша.
— Я слышу только одно сердцебиение.
— Арра?
— Не знаю.
— Заложник тени.
Ответом был блеск зубов.
— Я тебе скажу через тридцать секунд.
— А что потом?
— Иди к воротам и начинай устанавливать большой свет.
— В темноте?
— Используй фонарик. Помни, что темнота им мешает. Они не могут пустить в ход тени, отбрасываемые заложниками.
— Ба, Генри! Я сам и раздобыл эти сведения, помните?
Фицрой раздраженно свел брови.
— Тогда к чему эти вопросы?
С этими словами он скользнул в звуковой павильон.
Темнота в помещении не была беспросветной, как и всегда в рабочие дни. Горящий знак «выход» и светодиоды на не выключенной аппаратуре давали Генри возможность видеть. Не четко, но вполне сносно.
Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.
«Неважно. Сердечный ритм
Генри скользнул мимо фальшивой стены и помедлил. Теперь вампир находился достаточно близко к добыче и по запаху определил, что это женщина.
«Волшебница? Не знаю. Тут слишком много других, более сильных запахов, чтобы различить такие подробности».
Заложник стоял в точности под воротами, завернувшись в самый обычный пластиковый дождевик.
— Двадцать восемь Раймондов Дарков, двадцать девять Раймондов Дарков, тридцать. — Тони вытер влажные ладони о бедра и расправил плечи. — Кто не спрятался, я не виноват.
Он надеялся, что Генри хватит форы в тридцать секунд, чтобы закончить разведку. Если не хватит, неважно. Большая лампа должна была быть на месте, готова к действию, когда ворота откроются.
Тони включил фонарик, направил луч на пол и двинулся к осветительной панели.
«Не волшебница. Девушка, ровесница Тони».
Она откинула полы плаща и глубоко засунула руки в карманы комбинезона. Генри шагнул на край съемочной площадки. Девушка стояла там, где нужно. Ему не требовалось идти дальше. Она переступила с одной нога на другую. На ней были красные кеды.
«Это нетерпение, а не предвкушение. Она не может знать, что я…»
Зажглись лампы. Фицрой бросился на пол и успел заметить ее улыбку.
«Лампы? — Тони заморгал, когда свет выплеснулся из обеденной комнаты декораций. — Вопрос: зачем Генри зажег свет? Ответ: он этого не делал».
Парень припустил бегом.
Генри боролся с тенью, которая обмоталась вокруг него от запястья до скул. Его руки были прижаты к бокам, рот и нос закрыты. Тень выпячивалась, но не подавалась.
Девушка присела рядом с Генри. Тень, корчась, сползла с его ушей.
— Мы оставили охрану у ворот, — сказала она, словно ведя будничную беседу. — Охраны на месте не оказалось, значит, кто-то ее уничтожил. Этот человек сумел сделать такое. Значит, он знает слишком много и почти наверняка вернется. Привет, «кто-то»! Я тебя ждала. Тебе следовало бы проверить, нет ли здесь ловушек.
Улыбка девушки стала шире. Она подняла пульт дистанционного управления и включила огни.
— Скоро ты потеряешь сознание, а потом умрешь.
«Не скоро. Явно не до того, как откроются ворота. Да, мне нужно дышать, но воздух в моих легких поможет продержаться достаточно долго».
Он услышал, как кабели ударились об пол и сдвинулась с места платформа с лампой. Вампир должен был всего лишь лежать здесь, слушать, как злорадствовала заложница тени, и ждать, пока откроются ворота.
«Тень попытается уйти. Тони ударит ее светом, и я освобожусь. Само собой, при таком раскладе мое достоинство слегка пострадает, но работа будет сделана. Хорошо еще и потому, что тень слишком прочна. Мне не сразу удастся проделать трюк супермена, разрывающего свои цепи».