Дым и зеркала
Шрифт:
— Кто-нибудь хочет побиться об заклад насчет того, что это повторится? — пробормотала Эми.
Никто не захотел.
Тони поставил ноутбук на стойку, открыл его, включил и сказал:
— От него не очень много света, но комната маленькая. Если Тина с Зевом проверят наверху, то я смогу добраться до бального зала при свете «повторного показа».
Ли бросил на Мэйсона пренебрежительный взгляд и вышел из темного угла комнаты. Тони совершенно не понравилась увиденная картина.
— Я пойду с тобой.
— Нет.
— Со мной все будет в порядке.
— Ты остаешься здесь, — заявил Питер и прикоснулся к одолженной черной футболке.
Ли насмешливо ухмыльнулся, взглянул на руку режиссера, но вернулся на прежнее место и снова прислонился к стене.
— Я пойду, — сказала Эми.
— Нет. — Тони бросил ей книгу. — Пролистай вот это, поищи что-нибудь полезное.
— Ты нашел дневник Каулфилда?
— Ага.
— Что-то я не вижу, чтобы здесь была надпись, говорящая об этом. Откуда ты знаешь?
«Кстати, откуда?»
— Когда я его держу… — Тони нахмурился. — В нем есть сила. Если взять его в руки, он ощущается точно так же, как мой ноутбук.
Эми скривила губы, вытерла руки о штаны и заявила:
— На ощупь он такой, как будто ему не помешает косметическая маска.
Пара самых старых и темных книг Генри, тех, которые хотел вернуть себе демон, были сделаны из человеческой кожи.
— Выбрось это из головы, — посоветовал Тони, когда Эми начала перелистывать страницы. — Тина! — Он остановил женщину на полпути к двери. — У вас в сумочке есть зеркальце?
Фостер бежал изо всех сил и успел-таки добраться до бального зала до того, как Чарльз насадил на рога свою жену. Половинка двойной двери была открыта ровно настолько, чтобы в щель могла прошмыгнуть восьмилетняя девчонка.
— Брианна!
Но парень сомневался в том, что его слышно за воплями, наполнявшими зал, и музыкой, которая играла уже непрерывно. Тони сжал в руке пудреницу Тины и боком проскользнул в бальный зал. Не было смысла открывать дверь пошире, напрашиваться на неприятности.
«Кстати, о проблемах…»
Парню послышался голос Брианны, но музыка теперь звучала громче, хотя сейчас не была очередь бального зала. Он не видел девчонку. На его пути было сложено слишком много коробок. Очевидно, пока Чарльз и его миссис жили в доме, хотя фактически они никуда не делись и после смерти, бальный зал использовался в качестве кладовки.
Тони забрал левее.
Еще коробки.
Справа в свете газовых ламп поблескивали дорогие ювелирные украшения, ритмично постукивали об пол туфли с твердыми подошвами.
Вот только, конечно, тут ничего не было, не считая тех же коробок.
«Повторные показы» начинали капать кровью друг на друга, смешиваться все больше и больше.
«Значит, так. Я не обращаю внимания ни на что, хватаю девчонку и тащу ее задницу обратно в кладовую. Хорошо
Голос Брианны зазвучал громче. Струнная группа явно сбилась на несколько тактов.
Похоже, девчонка была где-то рядом с оркестром.
Рассуждая логично — насколько такое понятие применимо к этому павильону смеха, — эстраде полагалось находиться в дальнем конце комнаты.
Коробки были засунуты сюда без всякого порядка. Парню казалось, что на бег по этому лабиринту должна уйти целая вечность.
«Не могу поверить, что проклятущие мыши этим наслаждаются!»
Тут он четко услышал знакомый протест:
— Мой отец вами займется!
Тони открыл рот, чтобы снова окликнуть беглянку, и вовремя вспомнил, что в имени таится сила. Генри научил его этому за много лет до того, как Арра еще больше усложнила жизнь парня. Да, один раз он позвал Брианну по имени, но в коридоре. Ладно, они всю ночь обращались друг к другу по именам, но все равно не было смысла даровать их бальному залу. К счастью, имелся другой вариант.
— Сырник!
Негодующий пронзительный дискант оборвался. Может, Тони слишком многое себе вообразил, но музыка заиграла с оживлением и, похоже, с облегчением.
— Тони?
Само собой, Брианне никто не давал разъяснений о силе, таящейся в именах. Судя по голосу, она была не близко.
«Я что, начал кружить?»
Через биение сердца эта проблема стала самой мелкой из всех, потому что погас свет.
У Брианны была лампа, хотя в таком огромном помещении это ровно ничего не значило.
Девочка стояла примерно метрах в трех от Тони, в центре маленького круга оранжево-красного света, упершись кулаками в бока. Лампа располагалась на полу у ее ног.
— Как ты меня назвал? — В глазах дочери босса отражались оранжево-красные огоньки.
— Это не важно, — сказал Тони, рысцой подбегая к ней. — Нам надо выбираться отсюда.
— Нет. Никуда не пойду, пока они не сделают то, что я велю!
— Кто? — Фостер схватил ее за руку, но Брианна подняла лампу и отодвинулась от него.
— Они! — Девчонка решительно ткнула пальцем в сторону стены. — Я хочу послушать что-нибудь хорошее!
Тони одной рукой открыл пудреницу с зеркальцем, другой попытался схватить Брианну, но промахнулся. В скудном свете он едва мог различить оркестр.
Малолетка, отражающаяся в зеркальце, топнула, встала прямо перед дирижером и завопила:
— Я хочу что-нибудь хорошее! Быстро!
«Черт! Это что, Крейтон Каулфилд за роялем?
Нет.
Отлично. Я схожу с ума».
Он еще раз попытался схватить Брианну и снова промахнулся. Это смахивало на погоню за голубем.