Дым и зеркала

Хафф Таня

— Я… — Джек еще мгновение смотрел на монитор, потом пожал плечами и выключил его. — Да, ты права.

— Со мной частенько такое случается. — Гита помахала на прощание команде, занимающейся мертвецки пьяной проституткой, и повела своего напарника вон из помещения для инструктажа. — Но я не спорю. Это странно — столько смертей в одном доме.

— Это еще не все. В двадцатых годах тетушка Крейтона Каулфилда, унаследовавшая дом, умерла вместе со своим гостем, выпив чая с цианидом.

Джек сделал паузу и расписался в книге ухода у дежурного по отделению. Когда напарники вышли

и направились через Дир-Лейк-авеню к стоянке, он продолжил:

— В тысяча девятьсот шестом году одна горничная Каулфилда, Люси Льюис, столкнула слугу с лестницы, а потом повесила себя.

— Повесилась.

— Что?

— По-моему, когда люди делают такое с другими или с собой, это называется «вешать» или «повеситься».

— Хорошо, повешала себя.

— Куча покойников. — Гита усмехнулась, распознав по тону Джека, что тому хочется возвести очи к небу. — Почему же об этом так мало известно?

Джек, уже стоя возле своего грузовичка, потер большой палец об указательный и сказал:

— Деньги разговаривают. Они говорят тебе, когда нужно заткнуться.

— Да, наверное. — Гита отперла дверцу своей машины — похоже, единственной на стоянке без электронного замка, — поставила ногу на подножку, вдруг застыла и спросила: — А что произошло до двадцатых?

Джек высунулся и посмотрел на нее поверх водительской дверцы. Под дежурной лампочкой его волосы и кожа имели одинаковый светло-золотистый оттенок.

— Когда?

— До двадцатых годов прошлого века. Кто-то умирал каждое десятилетие вплоть до семидесятых годов — кроме начала века.

— Верно. Что ж, согласно заметкам констебля Льютэна, в тысяча девятьсот семнадцатом году, спустя год после смерти единственного сына Каулфилда — по естественным причинам, — быстро добавил он, прежде чем Гита успела задать вопрос. — Крейтон Каулфилд исчез.

— Даже так?

Джек кивнул.

— Это просто банально. — Гита подняла глаза к небу, когда Джек явно не понял ее мысли. — Совсем не оригинально для дома с привидениями.

— Кто сказал, что они есть в этом доме?

— Ты. — Она нахмурилась, припоминая их разговор. — Ладно. Прекрасно. Отправляйся спать, Джек.

— И ты.

Но Гита еще некоторое время сидела в машине, наблюдая, как уезжал напарник, и вспоминала лицо Тони Фостера, когда Джек в шутку спросил парня, не думает ли тот, что в доме водятся привидения.

Она знала, что товарищ по работе сейчас представлял себе то же самое.

Библиотека не понравилась Тони в первый же раз, когда он в нее зашел, а сейчас она вообще не вызвала у него никаких приятных ощущений. По углам и на пустых полках затаились тени, не имевшие отношения к свету, исходившему от открытого ноутбука, стоявшего на каминной полке.

После приключений, случившихся прошлой весной, затаившиеся тени не входили в список любимых вещей Тони. Они не были такими же, как тени-убийцы, но легче от этого не становилось.

«Дьявол, если даже Маус смог ощущать в библиотеке зло, каково тогда должно быть мне?»

По его бокам стекал пот. Узор на груди чесался от соленой влаги.

— Я Оз, великий и могучий! — заявил Тони, но библиотеку, похоже,

эти слова ничуть не впечатлили. — Конечно. И не смотрите на человека за занавеской.

Тони не имел никакого понятия о том, что именно делал, но, по крайней мере, на этот раз он рисковал только самим собой.

— Послушайте, Питер, «повторные показы» теперь идут так часто, что любой, кто пойдет со мной, Эми или… Ну, вы понимаете. Так вот, этот человек останется предоставлен самому себе. Я буду там, но в то же время и нет…

К чести Питера, он не стал притворяться, что не понимает, поднял руку, прервал парня и сказал:

— Я понял.

— Если тварь, засевшая в подвале, поймет, что я ищу дневник Каулфилда, то она может попытаться меня остановить.

— Как?

— Понятия не имею, но если у нее есть хотя бы половина мозгов, то сперва она нападет на…

— На того, кто не волшебник, — согласился Питер. — Весьма вероятно.

— Поэтому я думаю, что должен сделать это один.

— Согласен.

— Да ладно, Питер, вы не можете… — До Тони только сейчас дошло последнее слово режиссера. — Подождите!.. Вы не возражаете?

— Нет. Тина хочет, чтобы ты заодно проверил Эверетта, пока будешь там.

Зажегся свет. Тони услышал, как кто-то колотится в судорогах и как разбивается китайский фарфор в гостиной, расположенной неподалеку.

На полках стояли книги, но комната казалась парню пыльной и заброшенной. Он ощущал себя здесь незваным гостем.

Не так, как в Амитивилле: «Убирайтесь вон!» [61] — но, будь его воля, Фостер не задержался бы здесь.

Тони подозревал, что у настоящего библиотекаря случился бы сердечный приступ при виде того, как книги были расставлены на полках. «Истинное и правдивое повествование о том, что происходило много лет между доктором Джоном Ди и некоторыми духами» примостилось рядом с «Признаниями святого Августина». Фостер не отказался бы полистать потертую копию «Посланий о естественной магии», но его пальцы прошли сквозь корешок, словно книги и не было. На самом деле тут отсутствовал он.

61

Амитивилль — населенный пункт в 30 км от Нью-Йорка В 1974 г. старший из сыновей семьи Де Фео расстрелял своих родителей, а также четверых братьев и сестер. Он заявил, что в него вселился дьявол. Семья Лутц, въехавшая в дом позднее, стала жертвой странных и необъяснимых кошмарных событий. Об этом написаны книги и снято несколько фильмов, самый знаменитый из которых — «Ужас Амитивилля». «Убирайтесь вон!» — было сказано в нем священнику, которого пригласили освятить дом.