Дым и зеркала

Хафф Таня

«Еле слышно. Веревка лишила ее голоса.

Просто отлично. Если я хочу хоть как-то ее понять, то придется обойтись односложными ответами».

— Мы с моими друзьями застряли в этом доме. Нам нужна ваша помощь, чтобы выбраться. Вы читали дневник Крейтона Каулфилда?

— Немного.

— В нем есть информация о существе, живущем в подвале?

Она содрогнулась так неистово, что начала раскачиваться, и ответила:

— Да.

«Что может заставить содрогнуться мертвеца?»

— Мы можем воспользоваться этими сведениями, чтобы победить

тварь?

— Не надо.

— Потому что вы думаете, будто у нас ничего не выйдет?

Ее смех был хуже содрогания.

Тони уже потратил слишком много времени и не знал, о чем еще спросить. Он решил, что сможет вытянуть информацию по одному слову.

— Вы знаете, где дневник?

— Сейчас?

«Конечно, сейчас… Хотя постой, ее „сейчас“ было сто лет тому назад. Дневник просто не может по-прежнему находиться в том же самом месте. Вот только при „повторном показе“ я тоже находился в ее времени, в том же, что и дневник».

У него жгло грудь, начала болеть голова. Внезапно он понял, что она имела в виду, говоря: «Не надо».

— Хорошо, сейчас.

Несмотря на искаженные черты лица, взгляд, который Люси кинула на Тони, ясно говорил: «Может, я и мертва, но ты идиот».

— Спрятан.

— Каулфилд его прячет? Где?

— Не надо.

«Очень ценное указание».

— Я ценю предупреждение, но у нас нет выбора. Так где Каулфилд прячет… прятал дневник?

— Библи…

Что-то схватило его за джинсы.

Боль не дала парню дослушать последние слоги. Вскоре она утихла настолько, что Тони смог заговорить. Он сидел, прислонившись к шкафу, чувствуя во рту медный привкус, с раскалывающейся от боли головой.

— Ай!

— Чихала я на твое «ай». — Эми, снова в ботинках, опустилась перед ним на корточки. — У тебя были судороги.

— Я на это не рассчитывал.

— Ты насквозь прокусил губу.

— Знаю. — Говорить было больно.

— Напугал меня до полусмерти.

Она легонько стукнула его над пупком. Тони чувствовал, что кожа натянута так туго, словно у него был солнечный ожог.

— Ай!

— Терпи. Ты выяснил то, что должен был?

— Думаю, да.

— Если бы твоя башка не была такой чертовски твердой, то череп треснул бы. Так что не «думай», а будь уверен.

— Я уверен.

— Так услышим же «аминь» церковного хора! — Эми протянула руку, чтобы помочь ему встать. — Вставай, одевайся. Расскажем остальным.

Остальные переехали в кладовку. Эми наотрез отказалась признаться в том, что запаниковала, когда они вернулись в холл и обнаружили там разбросанную соль и пару кружочков теплого свечного воска.

— Нам нужно придумать способ получше, чтобы не дать людям разбрестись, когда Фред с Джинджер выйдут в центр сцены, — сказал Питер, маня их к себе через столовую. — Эта комнатка маленькая, мы можем заблокировать обе двери. К тому же здесь никто не умирал.

— А как же Эверетт? — спросил Тони, пока остальные теснились друг к другу, чтобы освободить

место еще для двоих.

Пятнадцать человек, набившихся в кладовку? Слово «теснота» в этом случае было явным преуменьшением.

— Я убедил Тину в том, что Эверетт никуда не денется.

— А как же круг из соли? — возмущенно спросила Эми.

— Удержать снаружи злых духов — теперь дело десятое, куда важнее оставить актеров внутри, — заявил Питер. — Я могу работать с одержимыми, но мертвецы — не мое амплуа. Какого черта случилось с Тони?

— Не там спешился. — Эми возвела глаза к потолку.

— Даже не собираюсь спрашивать, что это означает. — Питер снова повернулся к парню, скрестил руки на груди. — Что ты выяснил?

— Она была не очень-то разговорчива… — Фостер склонил голову набок, поднял воображаемую веревку.

— Мертвецы могут танцевать, но не говорить?

— Не я изобретаю правила. Не уверен даже в том, что они существуют. Когда Люси покончила с собой, дневник был спрятан в библиотеке. Мне надо найти его и прочитать во время ее «повторных показов».

Маус, зажатый между Кейт и Сайлином, начал дрожать. Глаза его широко раскрылись, он побледнел.

— Ты не можешь отправиться в библиотеку, — простонал он, обеими руками скручивая свою футболку. — Там привидения!

Брианна, голова которой лежала на рюкзаке Зева, умудрилась одновременно зевнуть и выразить полное презрение.

— Они бродят по всему дому, — заявила дочка босса. — Большая детка!

Глава двенадцатая

— Что ж, думается, все в порядке. — Констебль королевской канадской конной полиции Данверс откатилась в кресле от стола и потянулась. — Плохие парни пойманы, канцелярщина зарегистрирована в электронном и в каком угодно виде, правительство довольно… Так что я отправляюсь домой, где меня ждет душ и четыре блаженных часа сна, прежде чем придется вставать и доставлять своих ненаглядных детишек в детский сад. — Она скомкала листок и швырнула в своего напарника. — Джек, прием! Земля вызывает Джека! Ты собираешься провести тут всю ночь?

— Просто проверяю кое-какие детали из рассказа парнишки Тони.

— Сегодня днем возле дома? — Когда Джек что-то буркнул в знак согласия, Гита бегло припомнила, о чем тогда шла речь: — Он спрашивал про убийства и самоубийства, случившиеся там в пятидесятых.

— Угу.

— Ты это проверил?

— Да.

— Тебе мало работы?

— Мне стало любопытно.

— Угу.

Как все хорошие полицейские, Джек мог быть слегка одержимым. За последние несколько месяцев его напарница привыкла к внеплановым поездкам в «Чи-Би продакшнс» — в студию или на места натурных съемок, — когда на него накатывало такое настроение.