Дым над Ульшаном
Шрифт:
– Кей?
– Нет, Агнеша, это я, Элоиз.
– Зачем ты пришел?
– Агнеша уже открывала дверь.
– Прости, я не одета.
– Это ты меня должна простить, - демон скользнул сквозь приоткрытую дверь, замер, осматриваясь.
– Что говорит вам Ираклиаз? Когда он вас отпустит?
– Ничего не говорит, - пожала плечами Агнеша и прикрыла вырез ночной рубашки рукой, хотя он и без этого ничего не открывал.
– Зачем ты приходишь в этот замок, Элоиз? Что тебе сделал герцог? Лучше уходи навсегда, тогда и тебе не будет грозить опасность, и нас маг отпустит.
– Не верю ему...
– молодой человек
– У тебя есть зеркало?
– Конечно, - Агнеша указала на стену.
– А в шкафу лежит еще одно.
– Нет, мне нужно зеркало, которое ты сама принесла в замок. Эти зеркала полны ловушек, в них можно заблудиться и никогда больше не выйти в привычный мир.
Девушка поняла, что имеет в виду демон и ее вмиг прошиб холодный пот. Как бы она не относилась к нему, как бы ни сложилась ситуация сегодня, Элоиз - враг людей... И вовсе не эльф-полукровка! Существо, способное ходить сквозь зеркала - это страшно. Это демон. А ведь профессор упоминал о чем-то подобном. Неужели неспроста? Наверное, он вовсе не так глуп, как кажется.
– Ты не хочешь мне помочь?
– по своему истолковал ее молчание демон.
– Что ж, я не имею права тебя уговаривать. Хочу только, чтобы ты знала: я не желаю зла ни тебе, ни твоим друзьям, ни герцогу Истиенскому. Настоящему герцогу, а не демону в его теле.
– Значит, тот дурачок, что лапает свою сестру - не настоящий?
– Это демон, Агнеша, куда более сильный и опасный, чем я. Он - слуга эльфийских магов. Но не бойся его, Ираклиаз много лет назад сильно промахнулся... Эльфы редко промахиваются, но он - всего лишь полукровка.
Агнеша достала из шкафа свой саквояж, отыскала среди белья и нужной девушке мелочи зеркало, купленное на ульшанском рынке.
– Вот, возьми.
– Спасибо, - церемонно поклонился Элоиз.
– Клянусь всем, что у меня есть дорогого, что я не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям, ни другим людям. Мой враг - Ираклиаз. И еще, прежде чем мы навсегда расстанемся...
– Навсегда?
– вырвалось у Агнеши. Она даже всплеснула руками, будто хотела поймать слетевшие с губ слова.
– Я не хотел с тобой встречаться, не пришел бы и сегодня, если бы не крайние обстоятельства. Я демон, Агнеша, хоть в этом и нет моей вины. Если сейчас ты ударишь меня тем стилетом, что прячется в рукаве твоей рубашки, я умру. Но на закате это тело снова встанет, хотя и окажется другим. Оно не только мое, Агнеша.
– Чье же еще?
– Сестры, которую я никогда не видел. У нее есть своя, отдельная от моей душа, и я помню лишь ту часть ночи, которую она согласится мне доверить. Иногда я не помню ничего...
– Элоиз отвел глаза от девушки, покрепче сжал в руке зеркало.
– Я никогда не причинял вреда людям. Но моя сестра совсем другая. Каждое утро я чувствую, что... Сыт. Хотя сам ничего не ем. Я многого не знаю о ней, но если я - день, то моя сестра - ночь. А теперь прощай.
– Постой, я хочу знать...
Но Элоиз уже взглянул на свое отражение, и спустя мгновение растаял в воздухе. Зеркальце упало на ковер, треснуло. Агнеша хотела подойти, взять его, но вместо этого присела рядом и расплакалась.
Но долго пробыть одной ей не дали, в дверь снова раздался тихий стук. Девушка встала, и не пытаясь утереть слез, открыла. Кей немного смутился, но вошел.
– Агнеша, ты не видела девушку? Она не
– Какая девушка, Кей? О чем ты?
– Такая... Смуглая, черноволосая. У нее желтые глаза.
Девушка секунду молчала, подбирая ответ, но сказать правду так и не решилась.
– Нет, я никого не видела.
– Тогда прости за вторжение!
– Кей выскочил, раздраженно прихлопнув за собой дверь.
Агнеша хотела было побежать за ним, уберечь от глупостей, но не нашла достаточно сил. Она заперла дверь и опять села на ковер, рядом с треснувшим зеркалом, поигрывая стилетом. Надо собраться. А хотелось плакать.
13
Пока Агнеша плакала, а профессор Хлумиз мирно спал, Кей Римти успел обегать едва ли не весь дворец. Несколько раз он заблудился, трижды натыкался на герцога и его сестру, гуляющих по галереям, оказывался в самых далеких башнях и даже на огромной, но безлюдной кухне. Часто секретарь встречал эльфов, но остроухие лучники не трогали его и не задавали вопросов. Натыкаясь на запертую дверь, Кей каждый раз подолгу стучал в нее, тихо звал Элоиз. Тщетно.
Устало волоча ноги, поэт побрел обратно и впервые в жизни не смог выдавить из себя ни строчки, хотя очень хотел. Пересекая длинную галерею, связывающую две башни, он заметил вдалеке фигуру Ираклиаза. Первым побуждением было кинуться на мага с ножом, но это было смешно... Кей только посмотрел на врага, в бессилии свесив руки. И тогда маг рассмеялся сам. А потом ушел, приподняв на прощание шляпу.
– Может быть, в спину?
– сам себе не веря, произнес Кей, и даже достал нож.
Конечно же, он понимал, что поразить мага не сможет ни при каких условиях. Однако душа была неспокойно и Кей все-таки пошел за Ираклиазом. Он наверняка потерял бы его в лабиринте переходов, но случай вывел его именно к той двери, за которой минутой раньше скрылся маг. Кей хотел войти, и уже взялся за дверную рукоять, но услышал голоса и замер.
– Алатриэль, ты должна понять меня!
– маг, похоже, немного сердился.
– Я столько лет возводил эту стену, а теперь...
– А теперь ты отпустишь отряд, и сам выступишь за ним сразу, как закончишь свои личные дела, - ответил ему женский голос с твердым эльфийским акцентом.
Кей вздрогнул: в замке есть и эльфийка? Почему, в таком случае, она говорит с Ираклиазом не на своем языке?
– Мы потеряем не только Истиен, но и Ульшан, что гораздо тяжелее, - продолжал убеждать собеседницу Ираклиаз.
– Много лет Университет делает из головорезов людей с широкими взглядами, способных воспринять идеи свободы. Значит, все это было зря?
– Ничуть, - ответила эльфа.
– Каждый такой человек сыграет свою роль. Но именно теперь Викенне угрожает опасность. Отстоять ее не удастся. Это значит, что воины должны уйти. Ты же не хочешь остаться один? Или решил поближе пообщаться с родственниками?
– Хватит уже тыкать мне в нос мое происхождение!
– взревел маг.
– Алатриэль, ты не имеешь права так со мной обращаться!
– Ты потерял спокойствие, а вместе с ним и лицо, - в голосе Алатриэль еще явственнее проявилась насмешка.
– Между тем, бессмертные так себя не ведут. Тем более, в присутствии чужих... Ты не в обиде, Спенсо?