Дыши мной

Петерсон Хельга

Сколько лет она не спала вот так до обеда? Эта функция отключилась лет шесть назад: никаких выходных, никаких отпусков, режим и график. И вот… Оказывается, всего лишь должно было случиться то, что случилось. Джемма легла в десять. Выпроводила всех гостей (некоторым пришлось вызывать такси), заперла все двери, прошла по всем комнатам, проверила окна и только тогда на тяжелых ногах ввалилась к себе в спальню. Казалось, что сон накроет мгновенно. Однако она еще несколько часов лежала в темноте и слушала тишину.

Тишина большого пустого дома может

долго не давать уснуть. И потом долго держать в себе, не давая проснуться.

Джемма медленно стянула одеяло, медленно села в кровати. Развернулась и спустила ноги на пол. Стопы тут же нащупали мягкие заячьи уши тапочек. Джемма потянулась к тумбе, разблокировала мобильник и прищурилась. Час десять. Прелесть. Неудивительно, что её тошнит, хотя она и выпила всего полбокала. И то не залпом. Тянула вино по глотку, только ради того, чтобы поддерживать тосты. Престон не был душой компании, но его смерть собрала на удивление много людей.

И по сравнению со вчерашним днём сегодня здесь просто ужасно, жутко, невыносимо пусто. И тихо. Как же тихо…

Если не считать стук дождя по наружному подоконнику.

Джемма сунула ноги в тапки, спрятала телефон в карман пижамных штанов и вяло поплелась к выходу из комнаты. Возможно, стоило послушать родителей и поехать ночевать к ним. Оставаться одной в гостинице на отшибе – план на троечку. Она никогда не ночевала здесь одна. Ну, то есть до недавнего времени – никогда. Но эта гостиница теперь её, и больше никто за неё не отвечает. Поэтому бросать дом пустым – план еще хуже, чем на троечку. Пусть даже тощая девчонка может отбиваться от вандалов только крикетной битой, спрятанной под кроватью.

По спине прошел странный, непривычный холодок.

Нужно сохранять ясность рассуждений. Какие здесь вандалы, Господи? Холмы, трава, обрыв и море до самой Ирландии.

Джемма рывком открыла дверь и вышла в пустой тёмный коридор. Пробралась к «чёрной» лестнице, старые ступеньки привычно заскрипели. Третья сверху, шестая, вторая снизу. Пролёт. И дальше вниз. Там ведь должна была остаться какая-то еда. Джемма медленно сошла с последней ступеньки и вошла в арку светлой кухни, такой же тихой и пустой, как и всё вокруг.

Кофе. Нужно много кофе. И поесть. И привести в порядок голову.

Она вставила чашку в кофемашину и нажала на запуск, та послушно загудела. Опершись ладонями о столешницу, Джемма навалилась на руки и свесила голову. Веки отяжелели, глаза начали закрываться. Раздрай, милый раздрай. Стучит в дверь, просит впустить. Он всё это время держался в стороне, будто всё происходящее шло где-то рядом, но не затрагивало. Как за стеклом. Всё видно, слышно, но не цепляет.

И вот зацепило. Внезапно, надо сказать.

Джемма резко встрепенулась и сильно потёрла лицо. До боли стянула короткие светлые волосы на затылке. Нужно вытаскивать себя из этого состояния. Как-то. Заполнить дом жизнью, иначе есть риск утонуть в тишине и пустоте.

Кофемашина закончила разлив и замолчала, кофейный запах пощекотал нос.

Джемма вытащила чашку и прошаркала тапками к маленькому квадратному столу у окна. Столик на троих. Его всегда хватало, чтобы не выходить в бар к постояльцам, не оглядываться на чужих людей. А сегодня здесь как раз не помешали бы люди… Она осторожно подула на кофе, отставила его в сторону и мешком рухнула на стул. Мокрый голый сад развернулся за стеклом. Качающиеся от ветра качели-диван, голые деревья… Выйти подышать и то не вариант: продует до костей. До марта туристов можно не ждать. Будет счастьем, если кого-то случайно занесет в гостиницу в ближайшее время.

А до тех пор придется держаться за счет бара.

В смысле, за счёт посетителей, конечно, посетителей.

Ветер гулко засвистел за окном, дождь забарабанил по наружному подоконнику с новой силой.

Карман завибрировал. По кухне поплыл плавный перебор клавишных. Джемма подтянула к себе кофейную чашку, достала мобильник и взглянула на экран. Мама. Естественно, мама. Сегодня больше никто не стал бы звонить. Джемма отбросила мобильник на стол и включила громкую связь.

– Привет, – вяло выронила она.

Из динамиков в кухню ворвался шум телевизора, воды из крана и «выстрелы» сковородки. Жизнь.

– Выспалась? – бодрый голос Лилиан Хант перебил весь фон.

Выспалась? Скорее, развалилась.

– Да, – Джемма подняла чашку и сделала маленький глоток. – Вроде того.

В динамике что-то громко застучало. Вроде ножа по деревянной доске для разделки.

– Ну и как ты?

– Ну…– она пожала плечами, будто мама её видит. – Так себе…

– Всё еще не хочешь приехать к нам?

– Нет.

Нужно придумать себе дела, а не сбегать. Джемма повертела чашку, кофейная пенка лихо закрутилась в обратную сторону.

– Нужно открыть бронь на сайте, протереть пыль в комнатах, заказать продукты…

– Всё, кроме пыли, ты сделаешь и у нас, – перебила мама.

– …разобрать вещи Престона.

В трубке стало тихо. То есть не совсем, фон всё еще шумел телевизором, сковородка зашипела особенно громко, но Лилиан замолчала. И Джемма тоже. Но решение вдруг показалось здравым. Пора, наконец, зайти в его спальню. Для начала. Самое время, раз уж сегодня некуда спешить. Потом будет некогда, хватит делать из комнаты мавзолей. Что-то нужно выбросить, что-то отдать в приют. В этом же нет ничего страшного. Все люди так делают… Вроде бы. Хотя что она может об этом знать?

Нож в динамике гулко лёг на доску.

– Джем… – выдохнула мама. – Ты уверена? Может, оставишь это его сыну?

Да, как же. Сыну.

– Иэн не вернется, – Джемма снова пригубила кофе. – Он ясно дал понять. Уехал вчера сразу после оглашения завещания.

– Так он приезжал? – можно представить, как мама выпучила глаза. – Ты его видела?

– Угу…

– И… что?

– Что?

Мама громко нетерпеливо цокнула.

– Ну расскажи. Как выглядит знаменитый призрак дома на холме?