Дыши в такт со мной
Шрифт:
– Думаю, нет.
– В точку, - Роксана тычет ему в грудь пальцем с, пожалуй, слишком длинным маникюром. – Значит, завтра ждём тебя в офисе к девяти часам, а лучше к половине девятого. Хочу, чтобы, когда Клео пришла, ты уже сидел на своём рабочем месте. Вот она… обрадуется.
Логан несколько минут взирает на неё с недоверием прежде, чем согласно кивнуть.
– Ладно, хорошо… я должен что-то подписать, принести?
– С этим завтра, буду ждать тебя у лифта ровно в половине девятого.
Кивнув, Логан разворачивается
Сердце в груди клокочет, точно ненормальное.
Она вроде бы сделала всё правильно, тогда почему ощущение кажется таким не правильным?
~***~
Рассел Бломфилд и его семья раз в год устраивали благотворительную вечеринку.
Это было её официальное название.
По мнению гостей, все деньги, собранные за выпивку и закуски отправлялись прямиком в больницы, где каждую хрустящую бумажку ожидали больные детки, лишённые надежды на выздоровление.
Только отец Рассела, как и он сам, был слишком дотошным до денег.
Сначала нужно было рассчитаться с рестораном, потом с персоналом, за уборку помещения, заплатить водителю, и только потом отправить оставшиеся деньги по больницам.
К сожалению, к тому времени оставались лишь жалкие гроши, но сердце Бет и Дейва Бломфилд грела мысль о том, что они занимались благотворительностью.
Какой бы она ни была.
Рассел их понятий не разделял.
Он, конечно, появлялся на мероприятии, но держался отстранённо, и уходил уже через час, после начала, когда всё самое интересно только начиналось.
К этому времени люди уже были готовы бросаться закусками, драться в ванных с шампанским за деньги, якобы для детей и безжалостно срывать свои дорогие наряды.
Bouley считался лучшим рестораном этого сезона
Стилизованное под собор помещение предлагало истинную французскую кухню высшего класса.
Здесь были холодные напитки, лёгкие закуски и даже основные блюда, но есть их, считалось не приличным.
Вы пришли сюда не для того, чтобы есть.
Вы пришли для того, чтобы показать миру, насколько сильно вас затрагивают вопросы благотворительности.
Клео на таких мероприятиях засыпала ровно до тех пор, пока на неё не была нацелена очередная вспышка фотоаппарата.
Бет желала запечатлеть каждого гостя, каждый поднос с едой, каждую вилку и ложку, в надежде полностью контролировать мероприятие, превращающееся из простого ужина в кругу друзей в масштабную, охватывавшую половину Нью-Йорка вечеринку высшего общества.
Одеваться, конечно же, нужно было прилично.
Поэтому Клео ещё неделю назад заставила Роксану заказать ей платье из последней коллекции Джорджио Армани.
Чёрное, с двойным запахом, украшенное крохотными драгоценными камнями, переливающимися в свете вспышек объективов.
К тому же после работы
После салона она вернулась домой и почти два часа выбирала себе духи.
Это ведь так просто, сейчас не лето, значит никаких фруктовых ароматов, нужно было что-то тёплое, рыжее, точно осень, мягкое и одновременно холодное, как ветер ранним утром…
К сожалению такого аромата пока не изобрели, и Клео просто использовала свои любимые с каплей мускуса и горсткой корицы.
Корица идеально подходила к осени. Немного горькая, со сладким запахом, оставляющая после себя лёгкое послевкусие.
Прижав к себе клатч, Клео беспомощно оглядывается по сторонам, пытаясь в полутьме помещения рассмотреть знакомые лица.
Хотя бы одно. Оно станет для неё спасательным кругом, самый элементарный профиль Рассела сейчас мог бы её спасти.
Только его нет.
Он всегда опаздывает, а на мероприятие, которое ненавидит, тем более.
Наткнувшись на столик, Клео не оборачиваясь, ощупывает чёрную, льняную скатерть, пытаясь сосчитать холодными от тревоги пальцами зубчики на вилках.
Это её успокаивает, пока мимо не проплывает толпа длинноногих красоток, что толкают её вперёд и вместо привычной остроты вилки, Клео натыкается пальцами на ледяную сталь ведёрка для шампанского, наполненного кусочками льда.
– Клео? – голос Бет она могла бы узнать в гуле одного имени.
Приведите сюда тысячу женщин, и пусть все они в унисон зовут Клео.
Она распознает голос Бет, наполненный металлическими нотками прожитых лет.
Он был похож на голос её матери, только чуть менее скрипучий.
Трудно не отметить, что выглядит она, роскошно не смотря на свои годы.
На ней чёрное платье в пол с открытым плечом, от высокого ворота тянется извилистая линия огромных блёсток, напоминающих чешуйчатый хвост русалки, доходивший до самого подола.
Короткие, чёрные волосы, естественно уже не от природы, ибо даже самая лучшая краска подводит своего потребителя, идеальные стрелки на глазах, мягкий цвет губной помады и слабая улыбка.
У Рассела были её глаза.
Потухшие, одинокие, наполненные фразами «Почему я существую? Что я здесь делаю? Что мне нужно?» и серо-голубым оттенком, сливающимся в бесконечную линию ясного неба.
– Миссис Бломфилд, - Клео старательно улыбается, когда Бет подходит к ней, слабо прижимает к себе и оставляет влажный след на щеке.
Лица их мгновенно озаряют вспышки фотографов, Бет даёт маске идеальной жены треснуть лишь на секунду и, взяв Клео за руку, разворачивается к нанятым папарацци.
– Прошу господа, несколько фотографий и вы оставляете нас в покое.
– Хотите пообщаться с будущей невесткой? – выкрикивает один из фотографов, вставая на одно колено, чтобы снять их во весь рост.