Дюк
Шрифт:
— Ну, ты уже отменила «детка», «крошка», «дорогая», «милая», «сладкие щечки», «милочка» и «сахарок». Что осталось? — спросил он, улыбаясь, совершенно не удивленный очевидным равнодушием женщины к нему.
— Как насчет моего имени? — предложила она, интонация и лицо были мягкими.
— Но Мина не означает моей глубокой, искренней привязанности к тебе, — продолжал он, весь очарованный.
Мне нравился непринужденный Ренни.
Мне нравился кокетливый Ренни.
Я не была уверена, что научусь любить его темную,
Но, как сказала бы мне моя бабушка, нельзя любить наполовину. Нельзя просто любить в ком-то хорошее. Ты должен любить и плохое.
Меня там еще не было.
И Дюка тоже.
И, возможно, Дюк никогда не будет таким.
Но у меня была надежда, что однажды я смогу туда попасть.
— На случай, если это не было ясно из моего очевидного отсутствия влечения к нему, — сказала Мина, ее голос звучал гладко, сексуально. Знойный, может быть, самое подходящее слово. — Мы пришли сюда не для того, чтобы целоваться, — она посмотрела на Ренни, приподняв бровь, твердым тоном. — И никогда не будем.
Ренни повернулся ко мне, широко улыбаясь. — Мне кажется, леди слишком много протестует, не так ли?
— Ах ты, заноза в заднице, эгоист… — начала Мина.
— О, да, говори со мной грязно… — поддразнил Ренни, заставив Мину выдохнуть.
— Может ты уже сдашься? — спросила она.
— Боже, если ты не будешь осторожна, я действительно начну чувствовать, что ты не умираешь от желания, чтобы я затащил тебя обратно в свою комнату и показал тебе, почему сверхчеловеческие навыки наблюдения действительно пригодятся между простынями.
И тогда я это увидела.
И если я видела это, с моими очень средними наблюдательными навыками, то Ренни определенно тоже это видел.
Ее глаза вспыхнули.
И ее губы приоткрылись.
Несмотря на свою очень холодную внешность, она полностью питала, по крайней мере, небольшое сексуальное влечение к нему.
— Сверхчеловеческие, — усмехнулась она, пытаясь скрыть свою реакцию. — Пожалуйста. Я думаю, что мы снова и опять доказали, что я единственная из нас в этой категории.
— О, но я был бы счастлив проверить это в данном конкретном случае. То есть между простынями. Чтобы посмотреть, у кого больше навыков. Знаешь, — сказал он, ухмыляясь и засовывая руки в карманы, отчего выглядел по-мальчишески, — для науки.
— Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери, — сказала Мина, качая головой, возвращаясь к люку, и мы услышали, как она спускается по лестнице.
— Я ее утомляю, — уверенно сказал нам Ренни, и я почувствовала, что улыбаюсь ему. — Рад видеть тебя снова, блондиночка. Посмотри на эти мышцы, — сказал он, кивая. — Берегись Рози Клепальщицы (прим. перев.: Клепальщица Рози — сильная, уверенная в себе женщина в комбинезоне и пестром платке на голове — представлялась как символ патриотизма и женственности), в городе появилась новая
— Вау, эти сверхчеловеческие навыки наблюдения действительно впечатляют, — поддразнила я, и он рассмеялся.
— Они дали тебе немного дерзости там, в Хейлшторме, да? Должно быть, поэтому Мина так неотразима. Ладно, возвращайтесь к прелюбодеянию, чтобы все в городе могли видеть. Мне нужно покурить.
С этими словами он ушел, и я смущенно рассмеялась.
— Какое-то время будет трудно найти уединение, — сообщил мне Дюк. — Возможно, придется начать трахать тебя с подушкой на голове. Ты кричишь достаточно громко, чтобы разбудить весь комплекс.
— Я так не делаю! — возразила я, хлопнув его по груди.
— Детка, черт возьми, весь Хейлшторм знал об этом, когда я трахал тебя, — сообщил он мне.
— О Боже, — простонала я, щеки запылали, когда я уткнулась лицом в его грудь.
Его грудь заурчала от низкого смешка, когда он провел руками вверх и вниз по моей спине.
— Почему ты не шикнул на меня? — потребовала я у его груди.
— Мне нравится, как ты кричишь. Особенно когда ты выкрикиваешь мое имя, когда мой член глубоко внутри тебя, когда ты…
— О Боже, прекрати, — сказала я, качая головой.
— В чем дело? — спросил он, чертовски хорошо зная, что это такое. — Ты вся мокрая, просто вспоминая об этом, не так ли?
Внизу раздался кашляющий звук, и мой желудок сжался, когда голос Кэша позвал вверх по лестнице.
— Ты ведь знаешь, что эта комната не звуконепроницаема, верно? И, эм, слова начинают доходить сюда. Было странно ничего не говорить.
В тот момент я была почти уверена, что мои щеки просто пылали, они так сильно горели.
Почему это всегда был Кэш?
Сначала инцидент с футболкой наизнанку и задом наперед, а теперь это?
Дюк не смутился. Нет, он смеялся. Он ободряюще сжал меня, зная, что я определенно не думаю, что это смешно.
— Иди сюда, — настаивал Кэш, и я была почти уверена, что никогда больше туда не пойду. Это было круто. Я могла бы жить в комнате с пуленепробиваемым стеклом. Я могла бы повесить несколько простыней, поставить маленькую ванную. И никогда, никогда больше не сталкиваться с Кэшем. — Ло говорит, что ты стала хорошим бойцом. Тебе нужно будет доказать это мне, прежде чем я найму тебя в спортзал.
— Не слушай его, — крикнула Ло. — Он не может принять это решение самостоятельно. Я, он и Джейни имеем равные доли в этой компании. Большинство правил во всем, включая решения о найме. И, что ж, Джейни встала бы на мою сторону только для того, чтобы разозлить Кэша.
Я улыбнулась, отстраняясь от Дюка и двигаясь к люку в полу.
— Ах, да. Все эти причудливые вещи, которые вы, ребята, поставили, и эта лестница — это слишком много для меня, — пробормотала я, глядя на лестницу и понимая, что спускаться по ней почему-то еще страшнее.