Дюна

Херберт Фрэнк

Барон быстро посмотрел по сторонам, пожалев, что пришел сюда без своей личной охраны, хотя против сардукаров толку от них было бы немного. Впрочем…

— Ну? — повторил Император.

— Он отсутствует уже около пяти дней, Ваше Величество, — барон покосился на агентов Гильдии, потом снова посмотрел на Императора. — Он был послан с заданием высадиться на базе контрабандистов, чтобы впоследствии внедриться в лагерь вольнаибов, к этому их фанатику Муад-Дибу.

— Ах вот как!

Одна из тощих ведьминых лап опустилась на императорское плечо. Ведьма

наклонилась и что-то зашептала ему на ухо.

Император кивнул и сказал:

— Прошло пять дней, барон. Почему же вас не беспокоит его отсутствие?

— Весьма беспокоит, Ваше Величество!

Император не сводил с него глаз, выжидая чего-то.

Преподобная Мать хрипло засмеялась.

— Я имею в виду, Ваше Величество, — пояснил барон, — что Хайват может умереть через несколько часов.

И он рассказал о яде замедленного действия и о противоядии.

— Очень умно, барон. А где же ваши племянники, Раббан и молодой Фейд-Рота?

— Надвигается буря, Ваше Величество. Я послал их проверить нашу линию обороны, чтобы вольнаибы не напали под прикрытием песка.

— Линию? — губы Императора вытянулись в насмешливую улыбку. — Буря не сможет проникнуть в долину, к тому же это вольнаибское отребье не осмелится нападать, пока здесь я с пятью легионами сардукаров.

— Разумеется, нет, Ваше Величество. — Но излишняя предосторожность не заслуживает порицания.

— Ага. Порицания. А я, значит, должен молчать о том, сколько времени у меня отнимает эта возня с Аракисом? О том, что прибыли АОПТ проваливаются сюда, как в крысиную нору? Прикажете мне помалкивать о делах дворца и о государственных обязанностях, которые я вынужден был отложить — даже отменить! — из-за этой дурацкой затеи?

Барон опустил глаза, напуганный императорским гневом. Его положение здесь было таким неопределенным, он был совершенно одинок и мог надеяться только на Конвенцию и авторитет представительства Великих Домов. Это раздражало его. Не собирается ли он убить меня? Невозможно! Сейчас, когда все Великие Дома дожидаются наверху и ищут любого предлога, чтобы скорее выпутаться из этой истории!

— Случалось ли вам брать в плен заложников? — спросил Император.

— Бесполезно, Ваше Величество. Эти безумные вольнаибы отправляют погребальную церемонию о каждом пленном так, словно он уже мертв.

— Вот как?

Барон ждал, посматривая то направо, то налево на стальные стены селямлика и думая об огромном шатре над ними. Безграничная роскошь, которую олицетворяло это сооружение, повергала в трепет даже его. Он привез с собой пажей, думал барон, и бесполезных придворных лакеев, своих женщин и их прислугу: горничных, парикмахерш и прочее… всех придворных паразитов. И они болтаются тут, ничего не делают, плетут интриги, ублажают Императора… их привезли, чтобы все видели, как он положит конец этому делу, чтобы они воспевали воинов и превозносили раненых.

— Возможно, вы никогда не пытались искать нужных заложников.

Он

что-то знает, догадался барон. Страх засел в нем, как камень в желудке, хотя самая мысль о еде была для него сейчас невыносима. Тем не менее охватившее его чувство очень напоминало голод, и он поерзал на своих поплавковых подвесках, как обычно, когда собирался приказать принести себе что-нибудь поесть.

Но здесь все равно никто не стал бы выполнять его приказания,

— У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто такой Муад-Диб?

— Конечно. Это один из «умма». Вольнаиб, религиозный фанатик, искатель приключений. Такие то и дело рождаются на задворках цивилизации. Ваше Величество знает об этом.

Император бросил взгляд на свою Прорицательницу и снова осклабился прямо в лицо барону.

— И у вас нет больше никаких сведений о том, кто такой Муад-Диб?

— Помешанный. Впрочем, все вольнаибы слегка помешанные.

— Помешанные?

— Эти люди вопят его имя, когда бросаются в битву. Женщины швыряют в нас своих младенцев и бросаются на наши ножи, чтобы их мужьям было легче нападать. Они ведут себя… немыслимо!

— Как дурно, как дурно, — пробормотал Император, но звучавшая в его голосе насмешка не ускользнула от барона. — Скажите, дорогой барон, а вы когда-нибудь исследовали район южного полюса Аракиса?

Барон выпучил на Императора глаза, сбитый с толку неожиданной сменой темы.

— Но… да, ведь вам известно, Ваше Величество, что это районы необитаемые, открытые ветру и песчаным червям. Даже пряностей нет в этих широтах.

— И вам не попадались донесения пряновозов, что в этих местах появляются очаги растительности?

— Это известно испокон веков. Кое-кто даже пытался заняться исследованиями, правда, очень давно. Потеряли очень много махолетов. Слишком дорогое удовольствие, Ваше Величество. Люди там все равно жить не могут.

— Та-а-к, — протянул Император. Он щелкнул пальцами и слева от трона отворилась дверь. Оттуда вышли двое сардукаров, ведя маленькую девочку лет четырех на вид. На ней была черная аба, откинутый назад капюшон открывал завязки влагоджари, свободно висевшие на шее. Вольнаибские синие глаза, мягкое выражение круглого лица. Казалось, она ничуть не боялась, и было в ее взгляде что-то такое, отчего барон почувствовал необъяснимое беспокойство.

Даже старуха Прорицательница отшатнулась, когда девочка проходила мимо нее, и почтительно посмотрела ей вслед. Старуху явно смущал этот ребенок.

Император откашлялся, собираясь заговорить, но девочка опередила его — тоненький голосок, чуть-чуть шепелявый, но тем не менее совершенно отчетливый.

— Так вот он какой, — она подошла к краю возвышения. — Ничего особенного, просто толстый старик, собственное тело не может держать без поплавков.

Слова ее прозвучали столь неожиданно, что барон опешил и ничего не сказал, несмотря на охвативший его гнев. Карлица? мелькнуло у него в голове.