Дюна
Шрифт:
— Джессика! — завопила старуха. — Заставь его замолчать!
— Заставь сама, — ответила Джессика.
Поль горящими глазами смотрел на старуху.
— За твое участие в этом деле, я могу приказать удушить тебя. И ты ничего не могла бы сделать! Но я думаю, что лучшим наказанием для тебя будет оставаться в живых и знать, что ты никогда не прикоснешься ко мне и не склонишь меня хоть к какому-то участию в лелеемых тобой замыслах!
— Джессика, что ты наделала? — гневно
— Я разрешаю тебе только одно. Ты слишком смутно представляла себе, что именно нужно человечеству. Ты надеялась с помощью селекции человеческой породы вывести несколько особей, которые будут соответствовать твоему генеральному плану. Но как мало ты понимала…
— Не смей говорить об этом! — закричала старуха.
— Молчать! — рявкнул Поль. Его слово, будто нечто материальное, пронеслось в разделявшем их пространстве.
Старуха рухнула назад, на руки стоявших позади нее людей. На ее лице было совершенно бессмысленное выражение, так она была потрясена ударом, который нанес ее сознанию Поль.
— Джессика, — прошептала она, — Джессика.
— Я помню твой гом-джаббар, — сказал Поль. — А ты запомни мой. Я могу убить тебя одним словом.
Находившиеся в зале вольнаибы понимающе переглянулись. Разве не сказано в предании: «И слово его воистину несет смерть всем идущим против праведных»?
Поль перевел взгляд на высокую принцессу, стоявшую рядом со своим отцом-императором. Не сводя с нее глаз, он произнес:
— Ваше Величество, мы оба знаем способ разрешить наши затруднения.
Император посмотрел на дочь, потом снова на Поля.
— Как ты смеешь! Ты! Авантюрист без роду и племени, невесть откуда…
— Вы уже признали меня, — оборвал его Поль. — Разве не вы назвали меня «многоуважаемым родственником»? И хватит молоть ерунду.
— Я — твой повелитель!
Поль бросил взгляд на навигаторов Гильдии у аппаратуры связи. Один из них кивнул.
— Я мог бы применить силу, — сказал Поль.
— Ты не посмеешь! — прошипел Император. Поль молча не сводил с него глаз.
Но тут принцесса прикоснулась к руке отца.
— Папа, — сказала она, и голос ее прозвучал мягко, убаюкивающе.
— Нечего испытывать на мне свои фокусы, — огрызнулся Император. — Тебе ни к чему решаться на подобный шаг, дорогая. У нас есть другие способы…
— Но где ты найдешь себе лучшего сына, папа?
Старая Преподобная Мать пришла наконец в себя, протолкалась к Императору, склонилась к его уху и что-то зашептала.
— Она умоляет его согласиться, — сказала Джессика.
Поль по-прежнему не сводил глаз со златовласой принцессы. Чуть повернувшись к матери, он спросил:
— Это
— Да.
Чейни подошла к Муад-Дибу с другой стороны и спросила:
— Ты хотел бы, чтобы я оставила тебя, Муад-Диб?
Он посмотрел на нее.
— Оставила? Я тебя больше никогда не отпущу от себя.
— Нас уже ничего не связывает.
Мгновение Поль молча смотрел на нее, потом сказал:
— Говори мне только правду, моя сихья.
Она попробовала было ответить, но он прижал палец к ее губам.
— То, что нас связывает, никогда не разорвется. А пока смотри внимательно, я хочу потом увидеть все это глазами твоей мудрости.
Император и Прорицательница жарко о чем-то спорили приглушенными голосами.
— Она напоминает ему, — объяснил матери Поль, — что одним из условий их соглашения было возведение на трон бен-джессеритки, а Ирулан из тех, кого они специально готовили для этого.
— Что они замышляют? — спросила Джессика.
— Разве это не очевидно?
— Я прекрасно вижу ключи! Я специально спросила, чтобы намекнуть, что нечего учить меня тем вещам, которым я сама когда-то тебя учила.
Поль искоса посмотрел на мать и увидел холодную улыбку на ее губах.
К ним наклонился Джерни Халлек.
— Позвольте напомнить вам, милорд, что в этой своре — один из Харконненов, — он кивнул на темноволосого Фейд-Роту, которого оттеснили влево к вольнаибским копьям. — Вон тот косоглазый. До чего же подлая харя, в жизни такой не видел. Вы мне когда-то обещали…
— Хорошо, Джерни.
— Это на-барон. То есть теперь барон, раз старик помер. Он-то мне и ответит за все унижения, которые я…
— Ты с ним справишься, Джерни?
— Милорд!
— Дебаты между Императором и его ведьмой уже несколько затянулись, как ты думаешь, мама?
Джессика кивнула.
— Конечно.
Возвысив голос Поль обратился к Императору:
— Ваше Величество, среди вас есть Харконнен?
Царственная брезгливость была написана а лице Императора, когда он повернулся к Полю.
— Я полагал, моя свита находится под защитой вашего герцогского слова.
— Я просто осведомляюсь. Мне любопытно, действительно ли этот Харконнен официально входит в состав вашей свиты или же он из трусости прячется за чужие спины?
Император ухмыльнулся.
— Любой, находящийся в обществе Императора, является членом его свиты.
— Я дал слово герцога, — сказал Поль. — Но Муад-Диб — совсем другое дело. Он может не признавать ваших тонких объяснений насчет свиты. Мой друг, Джерни Халлек, горит желанием убить Харконнена. Если…