Дзержинский
Шрифт:
Один из самых важных узлов — это Дебальцево, там продбаза для всего Донбасса. Между тем там саботаж самый отчаянный — и на станции в службе движения, и в депо… На Дебальцево обратите внимание в первую очередь, пошлите туда по соглашению с ЦК КП первоклассных работников». Прошу обратить внимание на концовку. Тут в одной фразе перестройка всей работы ЧК, к которой мы должны быть готовы. Вот: «Просил бы вас обратить внимание на борьбу с нерациональным использованием топлива как на железных дорогах, так и на рудниках и предприятиях. Урегулирование этого вопроса (например, уничтожение ненужных простоев поездов с паровозами под парами)
За сухими строками протоколов заседаний комиссии по улучшению быта рабочих возникают тысячи рабочих семей, переселяемых из непригодного для жизни жилья в квартиры буржуазии, новые столовые, открытые на фабриках и заводах, рабочие огороды…
Работы много. Феликс Эдмундович обратился за помощью в партийную организацию, и пд его инициативе при бюро ячейки ВЧК и МЧК организуется бюро содействия комиссии по улучшению быта рабочих. Коммунисты-чекисты идут на фабрики и заводы. Дзержинский учит их не увлекаться обследованиями, не командовать, а «всю свою энергию употребить на изыскание практических мер и способов улучшения быта рабочих…. действуя исключительно через соответствующие советские, союзные и партийные органы и от их имени».
Но это одна сторона дела. А что сделать, чтобы приблизить рабочих к ЧК, добиться их более активной помощи? И Дзержинский решает создать чекистские группы при профсоюзах. Пусть чрезвычайные комиссии делают на предприятиях доклады о своей деятельности, а заводы направляют своих представителей для участия в работе ЧК.
Вскоре в ВЧК начали поступать резолюции рабочих собраний. Их внимательно читал Дзержинский.
«Общее собрание мастеровых и рабочих Крюковских вагонных мастерских постановило: считать политическую линию поведения ЧК правильной и всеми силами и средствами способствовать работе ЧК в ее трудной борьбе против всех паразитов рабочего класса, с какой бы стороны они ни исходили.
Поручить месткому подготовить трех кандидатов и на ближайшем собрании из числа этих кандидатов выбрать одного товарища в рабочую группу для работы при ЧК».
Феликс Эдмундович доволен. Он дорожил рабочим мнением и той оценкой, которую дают они работе чрезвычайных комиссий.
Транспорт долгое время оставался предметом заботы и волнений главы Советского правительства.
Несмотря на многочисленные совещания и постановления Совета Народных Комиссаров и Совета Труда и Обороны, наладить работу транспорта никак не удавалось.
За три года было сменено четыре наркома. Последний нарком, Емшанов, был хорошим партийцем, кадровым железнодорожником, но ему не хватало широты, государственного подхода, организаторских способностей. Нужен был человек твердый, такой, чтобы «речей не тратил по-пустому, где нужно власть употребить».
И Владимир Ильич остановился на кандидатуре Дзержинского. Ленин знал, что тот мечтает о созидательной работе. И действительно, Дзержинского не пришлось уговаривать. Он прекрасно знал тяжелое положение транспорта и сразу же согласился взяться за его восстановление.
Декрет о назначении Дзержинского наркомом путей сообщения был принят экстренно, опросом.
14 апреля 1921 года Дзержинский был назначен народным комиссаром путей сообщения с оставлением его председателем ВЧК и наркомом внутренних дел.
Феликс
«…Разрушенных мостов — 4322, разрушенных рельсовых путей — 2000 верст, разрушенных мастерских и депо — 400, свыше 60 процентов паровозного парка стоит на «кладбищах», вышло из строя 1/з товарных вагонов».
Тяжелое наследство принимал новый нарком.
— Состав железнодорожников сильно засорен, Феликс Эдмундович, — прервал его раздумья Благонравов. — В годы империалистической войны в поисках убежища от военной службы на транспорт ринулись кулаки, лавочники, чиновники, много среди путейцев меньшевиков и эсеров. Значительная часть железнодорожников развращена спекуляцией.
— Да, Георгий Иванович, работы нам с вами хватит. Главное, чтобы чекисты-транспортники не поняли бы превратно мое назначение и не вмешивались в административно-техническую деятельность железнодорожной и водной администрации.
Настороженно встретили специалисты-транспортники приход нового наркома. Тревожились: что будет? Возьмет да и начнет сажать в ЧК за всякую ошибку и упущение.
Их успокаивал Иван Николаевич Борисов:
— Напрасно волнуетесь, господа. Взял же он меня, бывшего путейского генерала, товарища царского министра путей сообщения [71] , да и назначил главным начальником путей сообщения. И широкие права и полномочия предоставил. Уверяю вас, работать с Дзержинским можно, если, конечно, честно работать. Обманывать, пыль в глаза пускать не рекомендую. Этого он действительно терпеть не может.
71
Товарищ министра — до революции должность, соответствующая заместителю министра в настоящее время.
Страхи понемногу улеглись. Новый нарком не торопился ни с увольнениями, ни с реорганизацией и никого не сажал под арест. Он учился. Терпеливо и настойчиво изучал сложное транспортное хозяйство и, что особенно подкупало, не стеснялся расспрашивать о вещах, которые были ему непонятны. Поражались быстроте, с которой осваивал Дзержинский технические вопросы строительства и эксплуатации транспорта, экономику, финансы. И никто, кроме жены да ближайших помощников, не знал, какую груду учебников и специальной литературы приходилось ему штудировать по ночам. А днем нарком мало сидел в кабинете. Чаще его можно было найти на путях или в депо, беседующего со стрелочниками, путейскими рабочими, машинистами…
Месяц спустя Центральный Комитет РКП(б) командировал Дзержинского на юг для руководства подготовкой железнодорожного и водного транспорта к предстоящим продовольственным и топливным перевозкам. «Попутно» Владимир Ильич поручил ему оказать партийным и советским органам Украины помощь в налаживании работы государственного аппарата. Ну а обследовать «попутно» чрезвычайные комиссии и помочь им в борьбе с многочисленными шпионскими гнездами и контрреволюционными организациями, оставшимися от гражданской войны, обязал он себя сам как председатель ВЧК.