Джагала
Шрифт:
Я действительно узнал то, что хотел, потому что внимательно следил за колдуном.
Когда они ушли, я понял, что очень устал. Но спать не лег, а просто сидел и пытался мысленно соединить последние из оборванных нитей. Не совсем мой стиль: обычно меня озаряет, когда я о чем-то говорю, что-то вижу или слышу; или когда я что-то обсуждаю с Лойошем и объясняю происшедшее ему. Но вот так вот сидеть и вычислять, как все это произошло, дается мне с трудом.
Но кое-чего я добился, просто шепча под нос:
– Так, если они
Ну и в таком роде. Многое сошлось, а то, что не сошлось, по крайней мере было частью того же расклада, даже если я пока не знал, как именно оно туда вписывается.
Я все еще складывал картину, когда меня прервало мысленное сообщение от Лойоша:
«Пока не везет, босс. Сколько мне еще этим заниматься?»
«О, извини, приятель. Возвращайся, скоро как раз обед.»
«А после ужина снова за дело, или есть что-то другое?»
«Насчет другого пока не знаю, но поиски Терезы продолжать не нужно.»
«Ты ее нашел?»
«Нет. И ты не найдешь. Извини, я должен был сказать тебе, когда это вычислил. Она мертва.»
16.
Бораан: Ох, если – в который уже раз – одна моя случайная обмолвка снова открыла тебе полное решение, я… я…
Лефитт: Выпьешь?
Бораан: Конечно.
Снаружи, в разгар дня, мельница работала в полную силу, а крестьяне делали то, что положено делать крестьянам в это время года. Наверное, копать. Из открытого окна, как обычно, воняло. Нет, я не привык. Впрочем, вонь уже меньше досаждала мне, чем раньше – но раньше у меня и было куда как меньше неприятностей. Не жалуюсь, просто констатирую факт.
Большая часть расклада была открыта. То есть я знал, кто что пытался сделать, зачем они это сделали, и кто тут дурак (я, если кому интересно). Более того, я знал, что смогу сделать сам. В общих чертах. Вот только планировать «в общих чертах» невозможно, а когда не можешь встать с кровати, варианты относительно причинения кому-либо вреда становятся, так сказать, ограниченными.
Унизительно. Я почти что способен разобраться со всем этим, и все, что мне вроде бы нужно, это понять, как сделать первый ход. Надо с кем-то обсудить операцию, просто обсудить, и тогда ответ появится сам собой. Мне нужен…
Лойош нырнул в окно, и еще до того, как приземлиться, спросил:
«Ну и что случилось?»
«Задал кое-какие вопросы, получил кое-какие ответы, сделал кое-какие умозаключения.»
«Умозаключения? Ты делаешь умозаключения? Я оставляю его в одиночестве на четыре часа, и он уже делает умозаключения?»
«Ага, очень смешно.»
«Ладно, так ты мне перескажешь эти умозаключения?»
«После
«Но ты уверен, что она мертва?»
«Должна быть мертва. Они не могли оставить ее в живых, раз я способен говорить, а меня они пока убить не рискнут.»
«Кто «они», босс?»
«Хороший вопрос, да?»
«Не издевайся.»
«Угу.»
«Издевки и беспомощность плохо сочетаются.»
«Это что, угроза?»
«О да, черт возьми.»
«Ладно, как скажешь.»
Ротса подняла голову и что-то прошипела. Лойош повернулся к ней, и голова его задергалась – джареги так смеются.
«Это к чему?»
«Тебе неинтересно.»
«Знаешь, Лойош, пожалуй, неплохо выйдет, если ты будешь летать повсюду и все для меня выяснять, а я – просто сидеть и думать.»
«Ага, босс, и случится это, когда в тебе будет триста фунтов живого веса.» note 12 «Ну и?»
«Трудно убегать от джарегов, когда весишь триста фунтов.»
Note12
поклон циклу Р.Стаута про Ниро Вульфа и Арчи Гудвина
«Твоя правда.»
«Босс, не пора ли мне узнать, что происходит?»
«Нет, но мне пора об этом подумать.»
«Если я буду знать, что к чему, от меня будет больше проку.»
«Да, но мне нравится держать тебя в напряжении. Как калека, я имею право на маленькие радости.»
«Босс…»
«Ладно.»
Я минутку помолчал.
«У нас тут трехногий табурет: граф, Гильдия и ковен. Никто из них не верит другим, не любит других, не…»
«И ты собираешься сломать одну из ножек.»
«Точно.»
«Как?»
«Пока еще думаю.»
«Как ты выяснил, босс? В смысле, про табуретку?»
«Ну, кое-какие детали еще надо бы проверить.»
Появился Михей с обедом. Лойош хранил молчание, зная, что я не люблю разговоров за едой.
Но Михей этого не знал.
– Здесь был старик Саабо, – сказал он, когда я добывал гуляш, старательно копаясь серебряной ложкой в деревянной миске (впервые в жизни мне выпало такое сочетание).
– Да, – ответил я, прожевав. – Мы неплохо побеседовали.
– Хорошо.
– Он тебе не нравится, да?
Он отшатнулся, словно получив оплеуху.
– Вы о чем?
Я молча ждал.
– Ну, он же гораздо старше меня, мы не дружим и все такое…
Я ждал.
– Нет, – наконец проговорил парень, упрямо набычившись, словно ждал моих возражений, – не нравится.
Я кивнул.
– Мне бы на твоем месте он тоже не нравился.
Михей выглядел озадаченным.
– Почему? Что он такого обо мне сказал?
– Ничего. О тебе вообще ни слова не было.