«Джамп» значит «Прыгай!»
Шрифт:
Он уже почти пересек комнату, когда она наконец выдавила из себя:
– В-в-вы з-за ним? Д-д-да?
– Я на работе, – как можно учтивее ответил Барский,
Ему показалось, что такой же корсет, как и тот, что лежал на его ребрах, сдавил ему руки и ноги. Он продолжал свой путь.
Впереди открылась дверь и кто-то вышел в коридор. Тогда Барский юркнул вбок, на лестницу, поднимавшуюся на второй этаж, и так как шаги приближались, то пробрался вначале на лестничную площадку, а затем и на второй этаж.
Он прошел еще одну комнату и
Он расслышал и слова читаемой ею молитвы:
– Кришна харе, харе Кришна, харе рама, рама харе, пресвятая богородица, аминь, аминь…
– Живее, живее, посторонний в доме! – вдруг раздался голос совсем рядом. Затем послышались тяжелые мужские шаги.
Барский зашел в комнату и затворил за собой дверь. Он поднял вверх пистолет и передёрнул затвор.
Женщина, обернулась и, взглянув на него, раскрыла рот, желая закричать. В то же самое время в дверь заглянули двое секьюрити с автоматами в руках.
– Не убивайте моего ребенка! – завизжала женщина и кинулась к большому цветному портрету младенца.
– Тьфу ты, б…дь, дура ёманая! – сказал один из секьюрити, и они захлопнув дверь, побежали дальше по коридору.
– Успокойтесь, мадам, – шепотом сказал Барский, который все эти мгновения простоял за дверью. – Я не убиваю детей.
– А кого вы убиваете? – спросила женщина. Она продолжала сидеть на полу. Юбка ее при этом задралась чуть ли не до пупка.
– Предпочитаю вообще никого не убивать, но иногда приходится убивать мужчин.
– Мужчин не надо убивать, – странно улыбнувшись, сказала женщина. – От мужчин бывают дети.
– Ну, не обязательно. От многих мужчин больше неприятностей, чем детей.
– Мой муж не разрешает мне видеться с мужчинами, – запричитала женщина. – Он боится, что они меня трахнут.
– Да, мадам, устоять перед вами трудно, – заверил ее Барский и выглянул в коридор.
– А ты хочешь меня трахнуть? – спросила женщина.
– Всю жизнь мечтал, но для этого я должен спросить разрешения у вашего мужа. Вы не скажете, где я смогу его найти?
– Это вовсе необязательно, – слегка разочарованно сказала женщина. – Хотя я могу тебя к нему проводить.
– Спасибо, я доберусь сам, только подскажите, как идти.
– Прямо по коридору и налево
Увидев его, Корсовский отложил авторучку и с ненавистью воззрился на вошедшего.
– Черт бы их всех побрал. Ведь вы – Барский, не так ли?
– Именно так, – хмуро подтвердил Барский.
– Чертовщина…
– Вы уверены, что это бы им удалось?
– Миллион. Универсальная сумма. Очень красиво звучит, а знали бы, как она приятна на вид. Я знаю очень многих людей, которые за миллион долларов прирежут родную маму, а не то, что предадут своего начальника или там директора какой-то охранки. Но предупреждаю, это крайняя сумма.
– Что, простите?
– Я говорю про миллион долларов.
– Ах да.
– Конечно, я мог бы пообещать вам и сто миллионов, но в таком случае, скорее всего, солгу. Вы понимаете? Существует критерий разумного; любой компромат стоит определенных денег. В данном случае миллион долларов – оптимальная цена. Даже американец удовлетворится такой суммой, поскольку это действительно очень большие деньги, – продолжал убеждать его Корсовский. – Они позволят вам благоденствовать всю оставшуюся жизнь в собственном доме на Багамских островах, ежедневно кушая крабов и омаров.
– Я спрашивал у нескольких человек – чего должен бояться человек, который вообще ничего не боится, неподсуден никакому суду, свободен от мук совести, владеет самым большим состоянием в мире и диктует свою волю сильным мира сего. И знаете, что они сказали? «Он должен бояться женщины». Какой женщины вы боитесь, Корсовский? Той, которую вы насиловали с десятилетнего возраста? Эту несчастную калеку, которая от вас делала аборт в тринадцать лет?
Глаза Корсовского налились кровью, руки вцепились в столешницу.
– Сука, – прошипел он. – Все-таки надо было тебя убить.
– Это ничего бы не изменило, – заверил его Барский. – Просто пришло время и плод созрел. Вы оказались в роли затравленного зверя. Вначале за вами устроил охоту один охотник-одиночка, затем уже целая кавалькада. Я тут всего лишь в роли бультерьера. Мне надо только одно – затравить зверя, а убивать вас будут другие. Однако, конечно же, вы не этой женщины боялись, а совершенно другой. Весной 1978 года вы женились на дочери одного из опаснейших людей в стране, а в ноябре у вас родился сын. Несколько раньше времени, но это не страшно.
Страшно то, то он оказался болен. Тяжело и неизлечимо болен. Заражен он был своим же отцом, и болезнь эта называлась СПИДом. Провинциальный врач, обследовавший ребёнка, сам не справился с анализом крови и послал его в Москву. Ответ был получен сокрушительный, однако отец, то есть вы, с анализом не согласились и представили на суд врачей, полную пробирку крови. Увы, кровь принадлежала девочке. Вторая проба крови принадлежала мальчику, но его группа крови оказалась совершенно иной.
В те же дни на улицах вашего городка исчезли двое детей. Поиски привели на городскую свалку, и во всем обвинили местного бомжа. Но затем вдруг пропал и третий ребенок – ваш сын был выкраден из коляски. Его тоже причислили к жертвам бомжа, однако его останков так и не нашли.