«Джамп» значит «Прыгай!»
Шрифт:
– Лена, берегись! – что было сил закричал Барский, увидев, как из темноты на девушку надвигается мрачная пляшущая в языках пламени тень.
– Не торопись! – захохотал Корсовский, схватив девушку со спины за шею и уперев пистолет ей в затылок. – Стоять смирно, сучонка! Ты, сволочь, гэбистская! Не захотел миллиона, на кралю позарился…
Барский прицелился из автомата, прекрасно сознавая, что даже на более близком расстоянии не сможет уберечь Лену от пули.
– Давай, давай, мочи эту мочалочку! – хихикнул Корсовский. – Первая пуля ее. А вторая твоя.
– Отпусти
– А отдам ее ребятам. Пускай развлекутся. А может, и сам попользуюсь. Но жить она будет. Если ты бросишь свой автомат. На пол волыню, живо! – прикрикнул он.
Барский выпустил из рук оружие и, внимательно глядя на стоявших перед ним, попросил:
– Только пообещай мне, что не будешь ее трахать.
– Вот как? А может быть я трахну ее прямо сейчас? – продолжал издеваться Корсовский. – У нее такая удобная поза.
– Но ведь ты же гей?
– Кто тебе сказал? Может, я только для виду гей. А ну, ты, мочалка, кому сказал, задери юбку, ты, продажная девка! Снимай трусы.
Лена полными слез глазами посмотрела на Барского. Тот утвердительно кивнул, видя, как за спиной у них вырастает еще одна тень с чем-то длинным в руках…
Лена спустила с плеч платья, обнажив свои небольшие груди с розовыми бутонами сосков, взялась за белую каёмку трусиков…
– Св-в-в-воо-о-о-ол-ооочь! – взвизгнула тень, опуская заостренный железный лом на голову Корсовского.
Лена откатилась в сторону и прижалась к Барскому, с ужасом гладя на то, как скрюченная, изувеченная болезнью калека бьёт и колет ломом безжизненное тело своего названного брата, приговаривая:
– Ты же обещал, обеща-а-ал мне, что б-б-о-о-ольше никогда… ни с кем… ни с какой…
Языки ревущего пламени, вырывающиеся из под заслонок и струи пара, бьющего из отводных трубок придавали всей этой сцене вид адского шабаша.
Они метнулись прочь из этого гиблого места, в ту сторону, куда вились трубы. Одна труба лопнула – и фонтан пара ударил им в спины. Новый взрыв – и на них плеснуло кипятком, который ошпарил Барскому ухо. Лена взвизгнула, когда обрушившиеся на них сверху потоки воды едва не сварили их.
Они вбежали в помещение, выложенное кафелем, провожаемые тремя одиночными выстрелами, захлопнули дверь – и убедились, что оказались в ловушке. Это была душевая, полностью изолированная от внешнего мира. Единственным выходом из нее оказалась дощатая дверь с ручкой, в которую Барский для того, чтобы заклинить ее, машинально засунул свой пистолет.
Сейчас дверь дергали на себя снаружи и вдобавок постреливали.
Лена указала глазами на пистолет и постучала себя по лбу. Барский знаками показал ей, что стрелять из него было нечем. Затем Лена перевела взгляд на противоположную стену и поманила к себе Валерия: под самым потолком имелось окошечко – этакая продолговатая вытянутая бойница без стекла, из нее на потолок проступала колышущаяся радужная тень. Окошко выглядывало как раз на бассейн.
Барский подсадил Лену. Она без особого
– Прекрасная вода, – сказала она, – умеют же жить эти богачи. Теперь ты.
– Не сравнивай свою задницу с моей, – огрызнулся Барский.
– А ну не хандрить! – прикрикнула она. – Ты же хочешь еще разик со мной потрахаться или как?
В дверь с неимоверной силой ударили чем-то очень тяжелым. Она затрещала, с косяка посыпалась штукатурка.
Барский плюнул, взобрался на бетонную перегородку между душевыми кабинками и, вытянув руки впёрся в окошечко. Лена, как обезьяна вцепилась в его плечи руками и уперлась ногами в кафельные стены бассейна.
– Ну! – взвизгнула она. – Выдохни воздух!
Барский сделал глубокий выдох и, оттолкнувшись ногами от перегородки, продвинулся еще на тридцать сантиметров. Но на этот раз проблемой стал не живот, а зад.
Лена расхохоталась.
– Вот что было моей заветной мечтой – поглядеть, как эти зеки сейчас тебя употребят!
Застрявший в бойнице Барский заскрежетал зубами, отчетливо представляя себе, насколько заманчивую мишень сейчас представляет.
– Кто бы знал, что я сделаю с тобой, если только мне удастся выбраться отсю… да-а-а-а!
Вместе с последним треском вывернутой вместе с косяком двери, вместе спервой автоматной очередью, пришедшейся как раз на то место, где секунду назад находились его ягодицы, а теперь остались только штаны, Барский оказался в молочно-теплой воде.
– Ну, хватит прохлаждаться, – скомандовала Лена. – Пора на берег.
Бортик приходился прямо над ними. Они выбрались наружу. В это время из бойницы высунулось дуло автомата и очередь стегнула наугад, подняв на бирюзовой глади бассейна фонтанчики брызг.
– Ты когда-нибудь ловила лососей в Канаде? – спросил Барский.
– Неа, – отвечала озадаченная его вопросом девушка.
Вытянув голову, Валерий глянул в окошечко, из которого только что с таким трудом выбрался, и когда оттуда вновь высунулось дуло автомата, молниеносным движением руки выдернул его из рук бандита и, в свою очередь, свесившись вниз, выпустил град смертоносных пуль в освещенный проем.
Между тем они обнаружили, что в дом въехал целый автобус, битком набитый вооруженными людьми. Большая часть их ринулась в дом, часть рассыпалась по саду. Повсюду виднелись огоньки подствольных фонариков, слышались отрывистые команды.
Им осталось преодолеть метров двадцать – до вертолета, винт которого с каждой секундой начинал вращаться всё быстрее и быстрее.
И тогда на крыше каменной избы загорелся мощный корабельный прожектор. Пройдясь по двору, высвечивая каждый камешек, каждый упавший листик, он уперся в двоих беглецов, притаившихся за дощатой будочкой на краю вертолетной площадки.
Валерий пустил автоматную очередь прямо в яростно горящий белый глаз прожектора. Послышался звон стекла, прожектор погас, но в ответ на будочку обрушился настоящий шквал свинца. Из дырок в досках хлынули струйки.