Джед и кафе
Шрифт:
– Я бы уволился - говорил Ричард.
– Но пока что нет никаких перспектив. К тому же я не хочу терять работу из-за одного мерзкого типа.
Пока Кейт собиралась, Агнесс налила мне чай.
– Спасибо - отвечаю я ей.
– Ты очень хорошо делаешь чай.
– Да я просто бросила чайный пакетик в кипяток.
– бросила мне Агнесс.
– Всё равно. Обычно у меня слишком заваренный получается.
– Джед, как на новой работе?
– спросила Агнесс.
– Сойдёт - проговорил я.
– Почему ты пошёл уборщиком?
– спросила она - Это очень странно. Да и платят гроши.
–
– Да нет, что ты. Всё верно - ответила Агнесс.
– Ты не подумай, что у нас этот дом и машина появились сразу. Мы с Ричардом начинали всё с нуля. У него очень долго не задавалась работа журналистом, и я работала одна. Зато теперь он хорошо зарабатывает, а я сижу дома.
– Хорошая женщина, что приходит к мужчине не на всё готовое, а проходит с ним путь с низов. Ты молодец, Агнесс. И Ричард тоже. А дочка у вас просто замечательная.
– Кстати, не обольщайся на счёт Кейт. Она может начать манипулировать тобой. Ты подумаешь, какой прекрасный ребёнок, такой красивый и разговорчивый. Но на самом деле это демон. Она легко может уговорить тебя на то, что она хочет получить...
– Да, Ричард мне рассказал, что она уговорила вас прокатить её на лапе смерти.
Лицо Агнесс немного помрачнело.
– Интересно, что она сказала?
– сказал я. Но Агнесс совсем была не в себе. И мне пришлось перевести тему. Впрочем, она быстро взяла себя в руки. Это была сильная духом женщина.
– Так, вы тоже знаете про лапу смерти?
– спросила она.
– О, конечно.
– ответил я.
– Я несколько лет подряд жил в этом поселении.
– Кто бы мог подумать - говорила Агнесс - Мои родители живут там же. Мы часто гостим у них.
Мы пошли с Кейт в парк, и она всю дорогу радостно тараторила. Она уговорила меня на мороженое. Ну, как уговорила. Я и сам был не против.
Мы познакомились с какой-то девочкой, что выгуливала свою собаку.
– У, какая красивая шерстка - визжала Кейт.
– А папа мне не хочет купить такую же.
– У тебя теперь есть я.
– Точно. И ты не уйдёшь от нас?
– Нет.
Потом я покачал её на качелях.
– Быстрее. Ещё быстрее.
– Кричала мне девочка.
Парк благоухал. Солнце уже садилось, и всё небо перекрасилось в яркие цвета. Словно, кистью были они разбросаны повсюду на этом вечернем небе.
Мы прошли куда-то в заросли по этой узкой тропинке и много смеялись.
– Ты женишься на мне, когда я вырасту?
– спросила Кейт.
– Когда ты вырастешь, ты сама не захочешь, чтобы я на тебе женился. Уж поверь мне.
И, правда, работая уборщиком, я чувствовал какую-то свободу. Не надо было быть прикованным к одному месту, нервничать, отдавать работе времени больше, чем положено. После работы я был свободным. Не заботился об
Вот проходит ещё несколько дней, а я всё так же мету эти чёртовы полы. А внутри какое-то удовлетворение. В моём возрасте у людей уже есть дети, хорошая работа, деньги, а я мечтаю с зарплаты купить себе велосипед, и кататься на нём по городу.
Но нельзя быть всегда в хорошем настроении. И я готовил себя к этому. Я знал, что чем дольше я отталкиваю всю эту мрачность от себя, то однажды она так больно укусит меня. И вот через несколько дней я почувствовал себя так паршиво. Новые идеалы о чём-то светлом стали казаться мне ложью. Я старался быть таким же весёлым, но внутри казалось, сияла чёрная дыра. Мне хотелось плакать. Было очень грустно.
Я думал, какое отношение я имею к семье Ричарда? Я вот так просто влезаю в чужую семью и живу там. У меня ведь нет такого права. Им угрожает опасность? За всё это время не было ни одного доказательства, что что-то неладно. Да, только карьера Ричарда могла пострадать. Если это всё, что должно было случиться, то я не должен так влезать в чужую жизнь и пользоваться добротой этих людей ради своих целей. И на роль их ангела-хранителя я тоже не могу претендовать.
Была ночь. И я просто выскользнул из дома.
Я бежал на знакомое поле, где вокруг не было ни души.
Я знал себя, и пытался себя перепрограммировать, чтобы жить дальше, как я жил до этого. Но мысли старались изолировать меня от этого всего. Джи всегда учил меня перебарывать в себе всё это. "Быть слабым - очень просто. А чтобы чего-то добиться, чтобы стать личностью, нужно действовать".
И мне даже немного полегчало, когда я вспомнил. Зачем я перечеркнул всё прошлое? Нужно взять на себя ответственность, признать, что я сам во всём виноват. Чтобы не было в моей жизни. Я. Только я. Так должен делать мужчина. И я не могу оправдывать себя. Когда моя жизнь кажется мне серой, я пытаюсь отречься от своего прошлого. Сначала от Лори, потом я оставил Джи, а затем самого себя. Но я - это всё равно я. Нужно достойно признать то, что я есть, и смело идти с этим вперёд.
Легко оправдывать своё бездействие тем, что жизнь не такая, как хотелось бы. Но, как я и говорил, вокруг одно пространство. Это значит, что нет никакой судьбы над нами, нет неизбежного. Я могу делать всё, что захочу. И это действует и в мою пользу. Ведь я могу изменить своё существование к лучшему, как могу и творить анархию, и ещё бог весть что. Я всегда считал, что людям нужно нести ответственность за то, что они люди. Ведь у нас много возможностей. И мы можем сделать много плохого другим. Следовательно, нужно контролировать свои поступки. При этом я никогда не старался быть правильным. Моё "хорошее" заключалось в том, чтобы не мешать другим жить, как они хотят, но пусть не мешают и мне. Моя идеология заключалась не в совершении хороших поступков, а в отсутствие плохих. Рамок нет. Мне лишь нужно понять, что важно для меня, и следовать этому.