Джек на Луне
Шрифт:
– Что, малыш, соскучился по папочке?
Ну я и послал его. Дергаюсь, вырваться пытаюсь, а он ухмыляется только:
– Посмотрим, - говорит, - ночью на башне, кто кого фак.
Тут слышу, мамины шаги на лестнице. Скот меня выпустил и сразу к духовке – типа весь такой в кулинарных делах. Я в гостиную рванул, успел на диван хлопнуться – только чтоб мама лицо мое сейчас не увидела. Сижу, в себя прихожу. Она там чего-то на кухне воркует: «Сева, Сева...». Короче, любовь и голуби.
Сели за стол. Я на своем месте – напротив отчима, мать рядом с ним. На тарелке лазанья соком исходит, а мне кусок в горло не лезет. Зато Себастиан уплетает за обе щеки да еще успевает мать обхаживать. То бедром к ней прижмется,
Это меня успокоило чутка, хотя есть все еще не мог, ковырялся только в тарелке для виду. Тут ма такая объявляет:
– Сева, хочу с тобой поговорить кое о чем.
Я насторожился. Стал сразу вспоминать, где мог накосячить. А она:
– Понимаешь, вот ты пошел на работу. Сын на велосипеде катается целыми днями. Это, конечно, хорошо. Природа, свежий воздух. Но я-то дома одна. Конечно, я не скучаю. Дом большой, сад. Много дел. Но мне ведь тоже хочется поговорить с кем-нибудь, - она запнулась, подбирая датские слова. Себастиан терпеливо ждал, разве что в рот ей не смотрел. – Женька в школу скоро пойдет, уроки будет делать, я до него тогда совсем... – ма снова запнулась, но тут же нашлась. – Он занят будет. Вот я и подумала... Может, мне тоже чем-то заняться. На курсы пойти или в фитнес?
«Блин, допрыгался! – думаю.
– Совсем мать забросил. Вот усвищет она на вечерние курсы кройки и шитья или там тайского массажа, а ты будешь тут отчима развлекать в полный рост!»
– Да я накатался уже, мам, - состроил умильную морду, просто примерный сын. – Теперь дома больше времени буду проводить и тебе помогать. Бесплатно!
– Это очень похвально, Джек, - Себастиан говорит серьезно, но во взгляде сквозит насмешка. Типа, что думаешь, не раскусил я тебя, засранец? – Но по-моему, твоя мама права. Общение и новые знакомства пойдут ей на пользу. Скажи, дорогая, - ма достается совсем другой его взгляд, любящий и нежный, - чем бы тебе хотелось заняться, и я найду подходящее предложение.
– Ну, я не знаю, - она смущенно поправляет салфетку. – Может, мне стоит на датский походить? А то я говорю плохо, а пишу еще хуже, с кучей ошибок.
– А по-моему, ты прекрасно говоришь!
Я успел отвести глаза, но надо было бы и уши заткнуть, чтобы не слышать, как они чмокаются. Минуть пять еще отчим с матерью препирались на эту тему, периодически прерываясь на поцелуи. В итоге я не выдержал.
– Я тут лишний, по ходу, - говорю.
Вилку бросил так, что она на пол загремела, и попер наверх.
– Женька, подожди! – ма рванула за мной, но Сева поймал ее за руку, забормотал что-то про ревность и какие-то комплексы. И она осталась.
Я лежал, пялясь в темноту, и старался думать о Лэрке. Это тоже было больно, но отвлекало от другого. Электронные часы на панели вертушки показывали 02:23. Может, Себастиан так и не придет? Может, они там с матерью наигрались, и ему теперь не до меня? Он же все-таки не порноактер на виагре. Может, он просто хотел поиздеваться, заставить меня очковать полночи, а сам и не думал меня больше трогать?
Но он все-таки пришел.
Все было почти, как в прошлый раз. Струнные, перкуссия, фортепьяно. Только теперь отчим позволил мне выпить вина. Даже довольно много. Я думал, если нажрусь, это притупит все. Так будет легче. Нефига.
Еще он показал мне видео «нашей первой ночи». Типа для разогрева. А потом снова все снимал. Я видел себя на большом экране в HD качестве и стереозвуке, но это был не я. Это нелепое безвольное существо не могло
Небо взрывается. Боль взрывается в животе. Я не могу дышать. В глазах чернота. Из нее раздается голос Себастиана, тихий, почти нежный:
– Где ты, Джек? Вернись ко мне. Иначе мне снова придется ударить тебя. Ты же знаешь, я не хочу причинять тебе боль.
И я возвращаюсь. И остаюсь с ним до конца.
Оставшиеся две недели до начала школы Себастиан брал меня на башню еще раз шесть. В выходные он развлекался с матерью и отсыпался, а в будни его должен был ублажать я. Однажды мне попалось на глаза снотворное, которое отчим подсыпал ма – случайно, я просто искал пластырь в аптечке.По дури взял и выбросил пилюли в сортир. В ту ночь я спал спокойно. Но на следующую мать снова пускала слюни в подушку, а я узнал, зачем отчим держит на столе в башне бутылку с водой. Не догадываетесь, нет? А Себастиан мне объяснил. На практике.
Если бить пластиковой бутылкой, наполненной на две трети жидкостью или чем сыпучим, скажем, песком, то следов не остается. Зато чувство такое, что вот-вот коня двинешь. Что все рвется внутри. Я потом сутки в кровати отлеживался, матери сказал, что грипп. Сева даже дал мне передышку. А потом ничего, оклемался. И все началось по-новой.
Напрашивается логичный вопрос: как я это выдержал, да? Я теперь думаю, тому несколько причин. Отчим ломал меня не сразу, а по частям, с осторожностью. Как будто я был хрупкой стеклянной вазой, и он каждый раз откалывал от меня по маленькому кусочку – то тут, то там. Незаметно меня становилось все меньше и меньше, я менял форму, становился другим. Но все еще оставался в глубине какой-то уголок, куда Себастиану очень хотелось добраться, только острые грани мешали. Это разжигало в нем интерес, но это и спасало меня – до поры.
Знаете, есть такая песня, мне она больше нравится в обработке «Апокалиптики».
Ты пытаешься меня сломать,
Ты хочешь меня сломать
По кусочку –
Ты любишь так играть.
Я просто пытаюсь выжить,
Но ты на моем пути.
Пытаюсь выпутаться из лжи,
Но мне некуда идти.
Не отрицай,
Не говори, что это не так.
Борись с этим, сделай шаг.
Вот именно этого я и не мог – бороться. Чтобы бороться, нужно посмотреть правде в глаза, нужно признаться самому себе – вот в какое глубокое дерьмо ты вляпался, Джек. Наверное психолог лучше смог бы это объяснить - научными словами, навесив красивые ярлыки. Я же могу только сказать, как размышлял тогда.
В то время я не только сомневался в глубине дерьма, но и вообще в том, дерьмо ли это. Может, это просто теплая питательная среда? А то, что воняет, так это новый стойкий мужской аромат. Короче, сидел в говне по самое немогу, как птичка в бородатом анекдоте, и не чирикал.
Себастиан мозги мне затрахал, конечно, это верно. Так что многие из тогдашних моих мыслей вовсе и не были моими. Например, он внушил мне, что, если у меня встал, пока он меня щупал, то значит, мне все нравится, и я этого сам хочу. Еще этот скот мне навешал, что раз он в меня свой член не совал, то и изнасилования не было. Его послушать, так выходило, что у нас - легкие эротические игры с обоюдного согласия сторон. Сексшкола, блин, как по телеку показывали, только для несовершеннолетних. А то, что он меня лупил, - так это тоже просто часть игры. Тебе же это нравится, Джек? Тебе нравится, когда папочка тебя наказывает, когда ты непослушный?