Джек-пот для Золушки
Шрифт:
– Ну-с, Анатолий Витальевич, как вы сегодня?
– Он встал из-за стола и, обогнув молча стоящую Наташу, вплотную подошел к больному.
– Хорошо, Алексей Борисович, - ответил тот глухим, бесцветным голосом.
– Только у меня просьба к вам: уберите из нашей палаты Казакова. Житья от него нет, честное слово. Мне толченое стекло в суп сыплет, а Юре ночами на ухо ламбаду поет - нарочно, чтоб не спал. На испанском языке, я сам слышал. А еще…
– Хорошо-хорошо, я подумаю, - перебил его доктор.
– Мы потом обязательно это обсудим, а сейчас… Знаете, Анатолий Витальевич, а к вам пришла посетительница,
– Кто?
– вскинул голову Митрохин, его тусклые глаза ожили, засверкали искорками любопытства.
– Вот, - врач сделал шаг в сторону и широким жестом указал рукой на Наташу.
– Пожалуйста, знакомьтесь. Это Анатолий Витальевич, а это…
– Вы - Яна?!!
– с внезапной неистовой радостью выкрикнул Митрохин.
– Вы - Яна?!
– порывисто подавшись вперед, с трепетной надеждой спросил он еще раз, уже тише.
– Ну скажите же, вы - Яна?..
– Его голос был наполнен такой щемящей мольбой, что у Наташи по коже побежали мурашки.
Она молчала. На этот раз она в самом деле растерялась, и доктор опять пришел ей на выручку.
– Успокойтесь, Анатолий Витальевич, успокойтесь! Да, это Яна!
– он выразительно взглянул на Наташу и повторил.
– Конечно,это Яна, вы правы.
На изможденном лице больного расцвела счастливая улыбка. Он шагнул к Наташе и дрожащими руками протянул ей свою тонкую помятую тетрадку.
– Возьмите, это вам…
– Мне?
– Да, вам. Берите, это очень важно. Здесь самые главные мои открытия, они перевернут весь мир, поверьте!
– Митрохин буквально всунул тетрадь в руки Наташе.
– Но почему - мне?
– Она растеряно взглянула на больного, потом на доктора.
– Так надо, не спорьте!
– воскликнул Митрохин.
– Понимаете, я слышал голоса - может, из космоса, может… не знаю. Не важно! Они звучали долго, мешали работать, думать, спать… Красивые, громкие голоса… Из ниоткуда, прямо в голове… Ласковые, настойчивые - разные… Сто, тысячу раз в день - одной то же, одно и то же… «Молодая, красивая женщина по имени Яна сумеет распорядиться знаниями, открывшимися тебе. Передай их ей, и тогда мы замолчим, исчезнем, навсегда оставим тебя в покое». Я догадался, Яна, это - миссия! У каждого своя, понимаете? Я - узнал, а вы - должны сделать!
Пока он говорил - пылко и сбивчиво, - Наташа украдкой заглянула в тетрадь. Одного взгляда хватило, чтобы понять: молодой доктор был прав - гений и безумство несовместимы. Тетрадные листы были сплошь исписаны какими-то невообразимыми детскими каракулями, даже отдаленно не напоминающими хоть какое-то подобие научной разработки. Нет, это «открытие» никак не могло быть тем, за которым послала ее «рыбка»!
– Скажите, Анатолий Витальевич, а другие ваши работы - те, которыми вы занимались до больницы, - где они?
– осторожно спросила Наташа.
– Другие? А зачем они вам? Ведь самое главное - здесь!
– недоуменно улыбнулся Митрохин.
– Да-да, конечно здесь, но… Видите ли, мне кажется, что для успешной… э-э-э… реализации этого вашего открытия,„ - она кивнула на тетрадку - предыдущие работы тоже могут оказаться полезными… Для полноты общей картины, понимаете?
– Вы так считаете? Что ж, вам, наверное, виднее… - пробормотал Митрохин. После своего сверхэмоционального
– Не знаю… Может, они и в самом деле пригодятся… Да, возможно… Возможно… - Он замолчал.
– Так где же они?
– нетерпеливо спросила Наташа.
– Кто?
– спросил он механически, без тени эмоций.
– Да ваши работы, Господи! Те - прежние!
– Наташа торопилась, она видела, что он стремительно уходит в себя, закрывается.
– А-а-а… Красная папка… на шкафу, дома… там…
Все, Митрохин, похоже, окончательно замолк, бессмысленно и равнодушно уткнувшись в пол кабинета. Все трое помолчали немного, потом доктор, хмыкнув, произнес:
– Ну что ж, я думаю, аудиенция окончена?
Он открыл дверь и позвал Ольгу Ивановну. Гренадерша вошла в кабинет, взяла под руку безразличного ко всему Митрохина и увела с собой.
– Ну-с, уважаемая Наталья Александровна, надеюсь, вы удовлетворены?
– с легкой усмешкой спросил он, усаживаясь за свой стол.
Наташа в ответ только бросила на него быстрый сердитый взгляд и стала собираться. Сунула тетрадку Митрохина в сумочку, надела шубу и подошла к доктору.
– Вот, что, уважаемый Алексей Борисович, - язвительно сказала она, с неприязнью глядя в его насмешливое лицо.
– Мне нужен домашний адрес Митрохина. Сколько стоит такая услуга по вашему прейскуранту?
– Ну зачем же так, Наталья Александровна! Я к вам, можно сказать, со всей душой, а вы… - Доктор с укоризненной ухмылкой покачал головой.
– Грешно вам, ей-богу!.. Ну да ладно, дам я вам адресок, и, заметьте, - совершенно бесплатно! Хотя, строго говоря, совершу при этом должностное преступление, потому как делать этого не имею никакого права.
Он открыл какую-то папку и переписал оттуда на клочок бумаги адрес.
– Вот, возьмите.
– Молодой человек пододвинул ей бумажку и притворно вздохнул.
– Эх, чего только не сделает мужчина ради красивой женщины!
Наташа взяла адрес и, не попрощавшись, решительно двинулась к выходу.
– Счастливой охоты, прекрасная Диана!
– догнали ее в дверях насмешливые слова доктора.
– Прощайте, господин Кащенко!
– бросила она через плечо.
В машине Наташа достала тетрадку Митрохина и еще раз перелистала ее.
На первой странице было только одно слово - «Яна». Имя было выписано очень аккуратно и помещено в красивую рамочку.Несколько последующих страниц были густо покрыты рядами неровных строчек - такими каракулями маленькие детишки обычно исписывают листочки, когда играют «в письма». Дальше шло что-то и вовсе непонятное - сплошной хаос из налезающих друг на друга неровных линий, квадратов, треугольников и кружков. При большом желании это, пожалуй, можно было принять за какие-то схемы, но нарисованы они были чрезвычайно неумело или небрежно. К тому же у Наташи создалось впечатление, что схем (если, конечно, предположить, что это действительно схемы) на каждой страничке было изображено несколько - одна прямо поверх другой. Впрочем, больше всего содержимое тетрадки было похоже на то, чем скорее всего и являлось - классическим бредом сумасшедшего.