Джек Ричер: Без права на ошибку

Чайлд Ли

Фролих повернулась лицом к комнате. Судорожно сглотнула и как-то неопределенно кивнула неизвестно кому.

– Спасибо, – сказала она, – за то, что пытались поднять мне настроение. Но теперь придется о многом подумать.

– Например, о периметре, – сказал Ричер. – Охватывайте площадь радиусом в полмили, никого не подпускайте к охраняемому объекту и следите, чтобы как минимум четыре агента в любое время находились от него на расстоянии вытянутой руки – буквально. Это все, что вы можете сделать.

– Нельзя, – покачала она головой. – Подобные

методы сочтут чрезмерными. Даже недемократичными. Таких недель, как эта, в ближайшие три года предстоят сотни. А четвертый год, когда срок подойдет к концу, окажется даже хуже: команда будет надеяться на переизбрание и контролировать все станет еще сложнее. Лет через семь Армстронг сам выдвинется в президенты. Видели, как это происходит? Толпы народа повсюду – от Нью-Гэмпшира и далее. Городские собрания в непринужденной обстановке. Сбор средств. Словом, полный кошмар.

В комнате воцарилась тишина. Нигли отделилась от подоконника и прошла через всю комнату к письменному столу. Из ящика, в котором лежали фотографии, достала две тонкие папки.

– Вот это письменный отчет. – Она указала на первую. – Основные моменты и рекомендации с точки зрения профессионалов.

– Ладно, – поблагодарила Фролих.

– А здесь наши расходы. – Нигли показала на вторую папку. – Все учтено. С квитанциями и прочим. Чек надо выписать на имя Ричера. Все оплачивал он.

– Ладно, – повторила Фролих.

Она взяла папки и прижала их к груди, словно хотела от чего-то защититься.

– И еще. Не забудьте об Элизабет Райт из Нью-Джерси, – добавил Ричер. – Для нее потребуется кое-что сделать. Я сказал, что в качестве компенсации за пропуск недавнего приема ее, вероятно, пригласят на празднование инаугурации.

– Ладно, – повторила Фролих в третий раз. – Празднование так празднование. Поговорю об этом кое с кем. – Она замолчала и несколько секунд стояла не шевелясь, а потом еще раз произнесла: – Это катастрофа.

– Не корите себя, – сказал Ричер. – Ваша работа действительно просто невыполнима.

– Джо говорил то же самое, – кивнула она. – Говорил, что в таких условиях девяносто пять процентов успеха надо считать триумфом.

– Девяносто четыре процента, – поправил Ричер. – С тех пор как Секретная служба взялась за охрану, потерян один президент из восемнадцати. На неудачи падает шесть процентов. Не так уж плохо.

– Девяносто четыре или девяносто пять, – сказала она, – это не так уж важно. Думаю, Джо был прав.

– Насколько я помню, Джо во многом был прав.

– Вице-президента, впрочем, мы еще не теряли, – проговорила Фролих. – Пока.

Она сунула папки под мышку, фотографии сложила на письменном столе стопкой, аккуратно ее выровняла и положила в сумку. Затем окинула взглядом все четыре стены номера, словно хотела запомнить все в мельчайших подробностях. Маленький отрешенный жест. Кивнула, ни на кого не глядя, направилась к двери.

– Мне пора, – объявила она.

Фролих вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Какое-то время

в номере царила тишина. Потом Нигли встала у изножья одной из кроватей, зажала в ладонях манжеты джемпера и, вскинув руки над головой, потянулась. Откинула голову назад и зевнула. Волосы каскадом рассыпались у нее по плечам. Край джемпера задрался, обнажив крепкие мышцы над поясом джинсов. Живот напоминал панцирь черепахи.

– Ты все еще хорошо выглядишь, – сказал он.

– Как и ты во всем черном.

– Ощущение, будто на мне униформа, – признался он. – Пять лет прошло, как в последний раз ее надевал.

Нигли опустила руки. Пригладила волосы, поправила джемпер.

– Ну что, мы закончили? – спросила она.

– Устала?

– Не то слово. Выложились по полной, вдобавок испортили бедняжке весь день.

– Что ты о ней скажешь?

– Она мне понравилась. Как мы оба и сказали, такая работа в принципе невыполнима. И в целом я считаю, что у нее неплохо получается. Вряд ли кто-то справился бы лучше. Кажется, Фролих и сама так считает, просто ее раздражает, что она вынуждена довольствоваться девяноста пятью процентами вместо ста.

– Согласен.

– Кто этот парень Джо, о котором она говорила?

– Ее бывший.

– Ты его знал?

– Это мой брат. Они встречались.

– Когда?

– Расстались шесть лет назад.

– Что он за человек?

Ричер опустил голову. Не стал настоящее время исправлять на прошедшее.

– Такой же примерно, как я, только чуть культурнее, – сказал он, глядя в пол.

– Возможно, ей захочется, чтобы и ты с ней встречался. Культурность не такая уж добродетель, ее часто переоценивают. А девушке всегда интересно собрать полный набор.

Ричер ничего не ответил. В комнате стало тихо.

– Пожалуй, отправлюсь-ка я домой, – объявила Нигли. – Обратно в Чикаго. Вернусь в реальный мир. Но признаюсь, было приятно снова работать с тобой.

– Врешь.

– Нет, правда, я серьезно.

– Тогда не торопись. Ставлю десять баксов: не пройдет и часа, как Фролих вернется.

– Чтобы позвать тебя на свидание? – улыбнулась Нигли.

– Нет, – покачал головой Ричер, – чтобы рассказать нам с тобой, в чем ее настоящая проблема.

Глава 4

Фролих вышла на улицу и добралась до «субурбана». Бросила папки на пассажирское сиденье. Завела двигатель, поставила ногу на тормоз. Достала из сумки телефон. Цифру за цифрой набрала домашний номер Стайвесанта, но на кнопке вызова палец замер. Номер отображался на маленьком зеленом экране, телефон терпеливо ждал. Она смотрела вперед через лобовое стекло; в душе шла борьба. Потом опустила взгляд на экран. Снова посмотрела на улицу. Палец все еще лежал на кнопке вызова. Фролих закрыла крышку мобильника и положила его поверх папок. Перевела рычаг коробки передач, выжала сцепление, и, взвизгнув всеми четырьмя шинами, машина рванула с обочины. Свернув налево, потом направо, Фролих направилась в свой офис.