Джек Ричер: Без права на ошибку

Чайлд Ли

Список гостей насчитывал тысячу человек. Ноябрьская погода не позволяла стоять в очереди на тротуаре, а характер мероприятия подразумевал, что досмотр должен быть ненавязчиво-вежливым, поэтому действовал стандартный зимний протокол. Гости с улицы сразу попадали в вестибюль через временный металлодетектор в раме двери. Потом, потоптавшись в фойе, они в конце концов добирались до входа в бальный зал. Там у них проверяли приглашения и просили предъявить удостоверение личности с фотографией. Приглашения на мгновение клали на стеклянную пластину лицевой стороной вниз, а затем вручали владельцу в качестве сувенира. Под стеклянной пластиной находилась видеокамера, тайм-код которой был синхронизирован с остальными, так что запись прочно связывала имена и лица. Затем гости проходили через второй металлодетектор и наконец попадали в бальный зал. Члены команды Фролих были серьезны, но вели себя доброжелательно, и создавалось впечатление, что не Армстронга защищают от гостей, а их самих берегут от неизвестной, но страшной опасности.

Фролих наблюдала за происходящим через экраны видеомониторов,

выискивая подозрительные лица. Таковых не находилось, но ее все равно не покидало чувство тревоги. Ричера нигде не было видно. Она сама не понимала, как к этому следует относиться – с облегчением или досадой. Выполнил он ее просьбу или все-таки нет? Может, пойти на хитрость и дать всем своим людям его словесный портрет? Она отказалась от этой идеи. «Пан или пропал, – подумала она, – но я должна знать правду».

Кортеж из двух машин Армстронга въехал на площадку через полчаса; к тому времени гости уже выпили по паре бокалов недорогого игристого вина и съели столько размокших канапе, сколько душе каждого было угодно. Личные охранники провели вице-президента через задний коридор, держась от него не ближе чем в десяти футах. Предполагалось, что он пробудет на приеме два часа, что давало в среднем чуть больше семи секунд на каждого гостя. Если политик приветствует сторонников, идя вдоль веревочного ограждения, семь секунд могут показаться вечностью, но тут все обстоит иначе, и прежде всего благодаря особой технике рукопожатия. Кандидат на выборах очень быстро учится хвататься не за ладонь, а за тыльную сторону кисти человека. Это создает захватывающий дух эффект «Здесь так много тех, кто меня поддержал, ничего не поделаешь, приходится торопиться», но самое главное, право решать, когда отпустить руку, остается за политиком, а не за его визави. Но на мероприятии подобного рода такой тактикой Армстронг воспользоваться не мог. Пришлось пожимать руки как следует и работать быстро, чтобы укладываться в семь секунд. Некоторые гости были вполне довольны скоротечностью знакомства с вице-президентом, другие задерживались, рассыпаясь в поздравлениях, будто он их еще недостаточно слышал. Кое-кто совсем уж увлекался, хватая предплечье Армстронга двумя руками. Попадались и те, кто обнимал его за плечи, желая сфотографироваться. Некоторые были разочарованы, что он пришел без жены. А некоторые – напротив. Какая-то женщина крепко ухватила его за руку и удерживала ее десять или даже двенадцать секунд, а потом притянула вице-президента к себе и горячо зашептала ему на ухо. Физически удивительно крепкая особа, он едва устоял на ногах. Правда, не расслышал, что именно она ему прошептала. Возможно, назвала свой номер в отеле. Женщина была хороша собой – стройная, с темными волосами и ослепительной улыбкой, – так что задержка его не расстроила. Он благодарно улыбнулся в ответ и двинулся дальше. А сотрудники Секретной службы и бровью не повели.

Сделав полный круг, ни разу не притронувшись ни к еде, ни к напиткам, Армстронг покинул зал через два часа одиннадцать минут и вышел из здания через заднюю дверь. Личные телохранители усадили его в машину и повезли домой. Тротуар он пересек совершенно спокойно, и вот уже через восемь минут дом был надежно заперт на ночь и взят под охрану. Остававшиеся в отеле агенты незаметно удалились, а вся тысяча приглашенных гостей разъехалась в течение часа.

Фролих тут же вернулась в офис и незадолго до полуночи позвонила Стайвесанту домой. Он ответил сразу, и по голосу чувствовалось, что он затаив дыхание ждал этого звонка.

– Армстронг в безопасности, – доложила она.

– Хорошо, – ответил он. – Какие-нибудь проблемы были?

– Насколько мне известно, никаких.

– В любом случае надо еще раз тщательно просмотреть видеозапись. Главным образом лица.

– Так и планирую.

– Насчет завтра вы всем довольны?

– Я никогда и ничем не довольна до конца.

– Ваш человек со стороны уже работает?

– Кажется, впустую потратила время. Прошло трое суток, а его нигде не видно.

– А что я вам говорил? В этом не было никакой нужды.

В пятницу утром в Вашингтоне дел не было, поэтому Армстронг остался дома, куда на два часа пришел его наставник из ЦРУ. Затем охрана поупражнялась перевозить политика с полным кортежем. Использовали бронированный «кадиллак», сопровождаемый двумя «субурбанами», две полицейские машины и мотоциклетный эскорт. Армстронга привезли на базу ВВС Эндрюс, чтобы в полдень полететь в Нью-Йорк. Побежденная администрация в знак любезности позволила ему воспользоваться «бортом номер два», хотя формально на этот позывной судно не имело права до тех пор, пока в нем не окажется прошедший инаугурацию вице-президент, так что сейчас это был просто удобный частный самолет. Он приземлился в аэропорту Ла-Гуардия, три машины из нью-йоркского отделения Секретной службы забрали гостей и отвезли на Уолл-стрит; впереди процессии ехал мотоциклетный эскорт полиции Нью-Йорка.

Фролих уже была на месте, в здании фондовой биржи. Сотрудники нью-йоркского отделения имели богатый опыт сотрудничества с полицией города, и она не сомневалась, что здание охраняется надежно. Армстронг два часа задабривал финансистов во вспомогательном офисе, и Фролих расслабилась, пока не настал черед фотосессии. Пресс-служба переходной команды хотела снимать на тротуаре перед колоннами здания после окончания торгов. Воспрепятствовать этому у нее не было ни единого шанса, поскольку журналисты отчаянно жаждали самых красивых кадров. Фролих же очень не хотелось, чтобы охраняемый человек хоть сколько-то стоял неподвижно на открытом

воздухе. Она попросила своих ребят на всякий случай снять всех фотографов на видео, дважды проверить их служебные удостоверения, обыскать каждую сумку с аппаратурой и каждый карман жилета. Потом связалась по рации с лейтенантом местной полиции, и тот подтвердил, что территория надежно охраняется на тысячу футов на земле и пятьсот в небе. И только тогда Фролих позволила Армстронгу в компании брокеров и банкиров выйти из здания; позировали они пять поистине мучительных для нее минут. Фотографы чуть ли не ложились на тротуар прямо у ног Армстронга, чтобы получился погрудный групповой снимок, в котором над головами позирующих будет парить надпись: «Нью-Йоркская фондовая биржа». «Очень удобная мишень», – подумала Фролих. Армстронг и финансисты с оптимизмом и решительностью смотрели куда-то вдаль, и казалось, этому не будет конца. К счастью, конец все же наступил. Армстронг выдал свою коронную фразу: «Я бы с удовольствием еще пофотографировался», помахал рукой и ретировался обратно в здание. Финансисты гурьбой последовали за ним, а фотографы разошлись. Фролих расслабилась. Далее предстоял рутинный переезд к «борту номер два» и перелет в Северную Дакоту – там на следующий день планировалось первое мероприятие, посвященное передаче власти от Армстронга новому сенатору. Значит, следующие четырнадцать часов, возможно, серьезно напрягаться не придется.

Ее мобильник ожил, когда машина уже подъезжала к аэропорту Ла-Гуардия. Звонил старший коллега из Министерства финансов [7] , работавший в Вашингтоне.

– Я по поводу банковского счета, который мы отслеживаем, – сказал он. – Клиент только что звонил. Хочет перевести двадцать тысяч в филиал «Вестерн юнион» в Чикаго.

– Наличными?

– Нет, банковским чеком.

– Чек в «Вестерн юнион»? На двадцать тысяч? Он кому-то хочет заплатить. За товар или за услуги. Скорее всего.

7

В описываемое время Секретная служба была подведомственным агентством Министерства финансов США.

Коллега ничего не ответил, она дала отбой и еще секунду подержала мобильник в ладони. Чикаго? В районе Чикаго Армстронг появляться не собирался.

«Борт номер два» приземлился в Бисмарке, и Армстронг воссоединился с женой, чтобы провести ночь в собственной постели в семейном гнездышке среди озер к югу от города. Дом был большой и старый, а над гаражом располагалось что-то вроде квартирки, которую плотно оккупировали агенты Секретной службы. Чтобы дать супругам возможность хоть немного побыть наедине, Фролих сразу же отозвала всех охранявших миссис Армстронг сотрудников. Личных агентов до утра отправила отдыхать, еще четверым поручила следить за домом: двоих поставила перед парадным входом и двоих с тыльной стороны. Число охранников дополняли полицейские штата – они дежурили в припаркованных в радиусе трехсот ярдов машинах. Фролих лично обошла всю территорию – последняя проверка, – и только она ступила на подъездную дорожку на обратном пути, как зазвонил мобильный телефон.

– Фролих? – послышался в трубке голос Ричера.

– Откуда у вас этот номер?

– Я же служил военным копом. И умею добывать номера.

– Где вы сейчас?

– Не забудьте про музыкантов, про которых я вам говорил, ладно? В Атлантик-Сити. Сегодня как раз тот самый вечер.

Трубка замолчала. Фролих поднялась в квартирку над гаражом и какое-то время ничем особенным не занималась. Потом уже в час ночи позвонила в офис в Атлантик-Сити, где ей сообщили, что пожилым артистам вовремя выплатили все до цента, проводили до автомобиля и дальше до самой трассы I-95, где их машина свернула на север. Она дала отбой и недолго посидела в кресле у окна, размышляя. Ночь выдалась тихая, очень темная. Навевала чувство одиночества. Было холодно. Вдалеке изредка слышался собачий лай. В небе ни луны, ни звезд. Такие ночи она терпеть не могла. Работать в семейном доме всегда крайне сложно. В конце концов, любому человеку надоедает вечно сидеть под охраной, и, хотя Армстронга пока еще забавляет новая для него ситуация, видно, что он не прочь немного от нее отдохнуть. А уж его жена – тем более. Итак, внутри охраны нет вообще и полагаться можно исключительно на защиту периметра. Она понимала, что этого недостаточно, но вариантов не было – по крайней мере, до тех пор, пока Армстронгу не объяснят, насколько велика опасность. Вот только Секретная служба никогда не раскрывала подопечным таких деталей.

Субботнее утро в Северной Дакоте выдалось ясное и холодное; сразу после завтрака начались приготовления. Торжественная встреча была назначена на час дня, на территории церковного общественного центра на южной окраине города. Фролих удивилась, что мероприятие будет проходить не в помещении, но Армстронг заверил: люди просто оденутся потеплее, вот и все. Он добавил, что жители Северной Дакоты спокойно проводят время под открытым небом до самого Дня благодарения. Ее вдруг охватило никакими разумными причинами не объяснимое желание отменить, к черту, все мероприятия. Однако она прекрасно понимала, что команда переходного периода будет против, а ввязываться в заведомо проигрышную битву с самого начала не хотелось. Поэтому Фролих промолчала. Хотела предложить Армстронгу надеть под теплое пальто бронежилет, но в итоге отказалась и от этой мысли. «У бедняги впереди еще четыре года, а может, и все восемь, – подумала она. – Пока даже инаугурация не состоялась. Рановато». Позже Фролих пожалела, что не прислушалась к внутреннему голосу.