Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности

Чайлд Ли

Нигли проверила другие сообщения в своем почтовом ящике. И замерла. Она получила еще одно сообщение от того же человека. Другой вариант имени, другой электронный адрес.

– Адрес одноразового использования, – сказала Нигли и открыла сообщение.

В нем говорилось: «Фрэнсис, рад тебя слышать. Нам нужно встретиться. Может, пообедаем или ты предпочитаешь сходить в кино? Я должен вернуть тебе диски Хендрикса. Спасибо, они мне ужасно понравились. Шестая песня второго альбома динамически безупречна. Дай мне знать, когда в следующий

раз будешь в Вашингтоне. Пожалуйста, позвони как можно скорее».

– Ты собираешь диски? – поинтересовался Ричер.

– Нет, – ответила Нигли. – И не переношу Джимми Хендрикса.

– Ты ходила в кино или на свидания с этим парнем? – спросил О’Доннел.

– Никогда, – ответила Нигли.

– Значит, он путает тебя с другой женщиной.

– Сомневаюсь, – пробормотал Ричер.

– Это шифр, – сказала Нигли. – Он отвечает на мой вопрос. Иначе быть не может. Он дал мне официальный ответ со своего обычного электронного адреса, а потом послал кодовое сообщение с одноразового. Так он прикрывает свою задницу.

– Что за шифр? – спросила Диксон.

– Это как-то связано с шестой песней второго альбома Хендрикса.

– А каким был второй альбом Джимми Хендрикса?

– «Electric Ladyland»? – высказал предположение О’Доннел.

– Этот альбом вышел позднее, – возразила Диксон. – Первый назывался: «Are You Experienced».

– А на каком альбоме была обнаженная женщина на обложке?

– На «Electric Ladyland».

– Мне нравилась обложка.

– Ты отвратителен. Тебе ведь было всего восемь лет!

– Почти девять.

– Второй альбом – «Axis Bold As Love», – сказал Ричер.

– Как называлась шестая песня? – спросила Диксон.

– Понятия не имею.

– Когда возникают проблемы, нужно прошвырнуться по магазинам, – заявил О’Доннел.

Они пошли на восток по Сансет, наткнулись на «Тауэр рекордс», зашли и оказались в окружении прохладного воздуха, молодых людей и громкой музыки. Довольно быстро им удалось обнаружить секцию «Х», где продавали альбомы Джимми Хендрикса. Четыре старых названия, которые Ричер узнал, а также ряд посмертных изданий. Продавался и «Axis Bold As Love» – три экземпляра. Ричер взял один из них и открыл, чтобы просмотреть названия песен. Однако ярлык с ценой закрывал список.

Аналогичная картина наблюдалась на втором и третьем экземплярах.

– Сорви ярлык, – предложил О’Доннел.

– Украсть диск?

– Нет, сорви пластик.

– Я не могу так поступить. Диск нам не принадлежит.

– Ты лупишь полицейских по носу, но не можешь испортить упаковку в магазине?

– Это другое дело.

– И что же ты собираешься делать?

– Куплю диск. В машине есть проигрыватель дисков?

– Последние сто лет, – проворчала Диксон.

Ричер взял диск и встал в очередь за девушкой, на лице которой было больше металла, чем у человека, пострадавшего от взрыва

гранаты. Оказавшись у кассы, Ричер вытащил тринадцать из оставшихся у него восьмисот долларов и впервые в жизни стал обладателем продукта цифровых технологий.

– А теперь сними обертку, – нетерпеливо сказал О’Доннел.

Это оказалось непростой задачей. Ричеру пришлось пустить в дело зубы. Наконец он извлек диск, провел пальцем по списку песен и прочитал:

– «Маленькое крыло».

О’Доннел пожал плечами. Нигли тоже ничего не понимала.

– Все без толку, – упавшим голосом произнесла Диксон.

– Я помню эту песню, – сказал Ричер.

– Только не надо ее петь! – взмолилась Нигли.

– И что все это значит? – спросил О’Доннел.

– «Новая эра» создала систему вооружения, которую назвали «Маленькое крыло», – ответил Ричер.

– Очевидно, так. Но это нам не поможет, если мы не сумеем узнать, что такое «Маленькое крыло».

– Судя по названию, как-то связано с аэронавтикой. Похоже на беспилотный летательный аппарат или что-то в том же роде.

– Вы о нем слышали? – спросила Диксон. – Хоть что-нибудь?

О’Доннел покачал головой.

– Только не я, – сказала Нигли.

– Значит, это действительно суперсекрет, – продолжала Диксон. – И никто не проболтался ни в Вашингтоне, ни на Уолл-стрит, ни среди знакомых Нигли.

Ричер стал открывать коробку и обнаружил, что она запечатана клейкой лентой с названием. Он попытался сорвать ее ногтями, но у него в руках остались только липкие обрывки.

– Вот почему этот бизнес пришел в упадок, – заметил Ричер. – Не так-то просто получить удовольствие от этой штуки.

– Что будем делать? – спросила Диксон.

– А что говорилось в электронном послании?

– Ты знаешь, что там говорилось.

– А ты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну так что там говорилось?

– «Найди шестую песню во втором альбоме Хендрикса».

– И?

– И ничего.

– Нет, там говорилось: «Пожалуйста, позвони как можно скорее».

– Это смешно, – вмешалась Нигли. – Если он ничего не написал в письме, что он может сказать по телефону?

– Но там не написано «позвони мне». Когда речь идет о зашифрованном письме, каждое слово имеет смысл.

– И кому мне следует позвонить?

– Должен быть кто-то. Он знает, что тебе знаком человек, который может помочь.

– Но кто может помочь с такими вещами, если даже ему это не под силу?

– Кого из твоих знакомых он знает? Может быть, из Вашингтона, раз уж он использовал это слово, а каждое слово важно?

Нигли открыла рот, чтобы ответить: «Никого». Ричер видел, как это отрицание зарождается у нее в горле. Но в последний момент она что-то вспомнила.

– Есть одна женщина, – сказала она. – Ее зовут Диана Бонд. Мы с ним оба ее знаем. Она работает в штабе у одного типа из комитета по обороне.