Джек Восьмеркин американец [3-е издание, 1934 г.]
Шрифт:
Четыреста рублей, вырученные от продажи веников, и помогли отремонтировать динамо. Помещение станции починили наспех. Было решено попозже выложить кирпичную будку, чтобы не бояться больше пожаров. Даже на железную крышу достали листов.
Сорго дало коммуне не только веники, но и шляпы. Чарли попросил Мильтона Ивановича сделать из березового полена болван, по величине головы, и в два вечера сплел из прутиков сорго великолепную шляпу. Шляпа была мягкая и красивая, и Чарли подарил ее Николке. У шляпы был только один недостаток — она опоздала по времени
Помимо метелок, сорго дало еще длинные прочные стебли, годные на заборы и постройки. Из этих стеблей построили курятник. Белые куры подросли за лето и требовали на зиму теплого помещения. Курятник осенью предположено было оштукатурить и осветить электричеством. Чарли уверял, что при электрическом свете куры начнут нестись в конце зимы.
Уборка урожая далась коммуне нелегко. Чувствовался недостаток в лошадях и машинах. Потревожили кооператоров, и те достали жнейку к трактору. Хотя урожай был средний, хлеба свезли на двор так много, что его негде было хранить. Поэтому прямо из-под молотилки отправили часть зерна на ссыпной пункт. Для этого шесть телег, нагруженных хлебом, привязали веревками к трактору, и Чарли повез их на станцию. На телеги уселись коммунары и всю дорогу пели песни. Коммуна «Новая Америка» в этом году сдала урожай первая.
Когда урожай был убран, Чарли предложил сделать по американскому обычаю выставку.
На дворе, перед большим домом, на столах были разложены крупнейшие овощи, образцы американской пшеницы, веники из сорго, шляпы, яблоки. В клетках показывали подросших кур-леггорнов и петухов. Несколько хороших телят и свинок разместилось за особой загородкой.
В воскресенье в коммуну собрались окрестные крестьяне и колхозники, приехали и шефы из города. Тут же за столами Джек и другие коммунары объясняли, как ведет свое хозяйство «Новая Америка». Водили экскурсии к силосной башне. Крестьяне поднимались по лестнице и смотрели, сколько корма заготовили коммунары на зиму. Теперь башня была полна до краев. Сверху Чарли посыпал силос рубленной соломой, полил ее водой и посеял овес. Овес взошел, корни его переплелись между собой, и таким образом силос был прикрыт на зиму как бы теплым одеялом.
Вообще корма для скота в коммуне этой осенью было много, но коммунарам хотелось иметь его еще больше. Из города начали уже поступать коровы. Пригнали тридцать голов, и часть их ночевала под открытым небом из-за отсутствия помещения.
Впрочем, о коровах уже заботились. Целая артель плотников, присланных из города, строила новый коровник на шестьдесят стойл. В коммуне весело стучали топоры, и здание быстро росло. Теперь в «Новую Америку» из города постоянно приезжали кооператоры, ветеринары, инженеры. Молоко от присланных коров коммуна отправляла в город. Обслуживание скота было коммуне выгодно. Джек подсчитал, что каждая корова дает десять рублей дохода в месяц.
Хороши были перспективы и на будущий год. Конечно, пожар электростанции задержал рост «Кулацкой гибели», но столбы уже стояли в поле и динамо вышла из ремонта. Только осенние работы помешали осветить Чижи, но Николка дал обещание Козлову, что к годовщине Октябрьской революции
По окончании уборки урожая Джек написал большое письмо Егору Летнему. Он сообщил писателю все новости, излагал планы на будущее. Письмо кончаюсь так:
«А теперь, Егор Митрофанович, прошу вас купить политграмоту, самую большую, какая есть в продаже. Откровенно говоря, надоело знать меньше других, хочется больше. Важно также обработать до конца Чарли, который задает много разных вопросов. Сколько будет стоить политграмота, я сейчас же вышлю. Она нужна мне и всей коммуне, у нас есть одна, но средняя».
Да, Джек теперь действовал сознательно и не делал ошибок на каждом шагу. Он даже обрушивался иногда на отдельных коммунаров, и Чарли часто от него доставалось.
Впрочем, Джек напрасно был невысокого мнения о политической грамотности Чарли. Американец выдержал этой осенью серьезный экзамен.
Вот как это случилось.
В коммуну теперь иногда приезжали экскурсии учеников, крестьян, даже студентов. К таким приездам коммунары привыкли, и Джеку правление вменило в обязанность водить гостей по усадьбе и показывать хозяйство.
Но в этот день Джек влетел в каретник к Чарли взволнованный как никогда.
— Чарли… дружок… Представь себе, приехали! — закричал он и сделал попытку обнять своего друга.
Чарли посмотрел на Джека сердито.
— Ну и проводи их по усадьбе. Чего ради ты вздумал обниматься?
— Да нет, Чарли, не в этом дело! Они хотят увидеть тебя.
— Да ведь у меня плохо с языком, Джек.
— Кой чорт! Это приехали американцы, старина. Представь себе, они хотят осмотреть наше хозяйство. Американцы, Чарли, американцы из Америки!
— Кто же они такие?
— Страшно и подумать… Профессор Иллинойсского университета.
Чарли вытер руки тряпкой и не спеша двинулся к выходу.
У конторы стоял незнакомый автомобиль, рядом толпились коммунары.
Когда Чарли подошел, коммунары расступились и пропустили его к землякам.
Американцев было пятеро. Старый профессор, с седой головой и розовым лицом, двое молодых, сухопарых ребят с кодаками, две женщины неопределенного возраста, в зеленых прозрачных пальто.
С ними приехал переводчик.
Профессор-старик пожал Чарли руку и объяснил, что он очень интересуется изменениями в сельском хозяйстве России. Вместе со своими помощниками и женой он объехал весь Волжский край. Случайно узнал в городе, что существует коммуна под названием «Новая Америка», и пожелал непременно повидать ее.
— Оправдывает ли коммуна свое название? — спросил он у Чарли.
— Конечно, нет, — ответил тот. — У нас здесь такие цели, о каких в Америке и не помышляют.
Профессор засмеялся.
— Так, так. Это часто приходится слышать здесь. Ну, а как вам работается, земляк?
— Хорошо, — ответил Чарли просто.
— А не жалеете ли вы, что расстались с Америкой и ее удобствами? — спросила одна из женщин.
— Я там не имел никаких удобств, миссис, — разъяснил Чарли. — Я был уборочным рабочим, и мне приходилось ночевать на неудобной американской земле.
— Но вы могли бы купить себе автомобиль, — сказала женщина.