Джекаби. Все мистические расследования
Шрифт:
Он положил последнюю книгу поверх двух других, которые я держала перед собой.
– Это может помочь. И что-нибудь для растопки.
Снова ускорив шаг, он направился к центру города. Стараясь не уронить его книги и ненароком не сломать себе копчик, поскользнувшись на обледенелом тротуаре, я поспешила за ним.
Солнце скрылось за горизонтом и сменилось красноватым маревом над крышами домов и кронами деревьев. Мороз кусался, и я подняла воротник. В просветах между облаками на темном небе зажигались звезды, но луна лишь тускло сияла в сероватой пелене. Света она почти не давала, поэтому на
Вокруг конной статуи уже собралось около дюжины офицеров. Одни бродили по площади, стараясь не терять бдительности, а другие без тени смущения сидели на краешках клумб, покуривая сигареты.
Некоторые жители соседних домов раздвинули шторы, с любопытством наблюдая за происходящим. Проходившие мимо рабочие остановилось у забора, надеясь увидеть что-нибудь интересное, и теперь передавали друг другу серебристую фляжку. Забегая вперед, могу сообщить, что разочарованными они не остались. Я заметила двух дам, которые перешептывались, бросая на меня суровые и снисходительные взгляды. На одной была шляпка, перегруженная цветами, а на другой – канареечно-желтое платье.
– Именно, – донесся до меня гнусавый голос дамы в цветочной шляпке, – она из таких.
– Стыдоба, – вторила ей дама в желтом платье.
Я не собиралась строить из себя заблудшую овечку и каяться под их укоризненными взглядами. Вместо этого я дерзко подмигнула им, поднимаясь по ступеням на площадь. Ужаснувшись, они надменно задрали носы и демонстративно пошли прочь. Когда Джекаби наконец остановился, я поравнялась с ним, выдыхая белые облачка густого пара. Он рассматривал полицейских, которые уже стояли на площади и продолжали прибывать со стороны Мейсон-стрит, когда его глаза вдруг сузились, а осанка выпрямилась.
Стараясь отдышаться, я попыталась найти объект его интереса.
– Что случилось? – шепнула я.
Джекаби кивнул в направлении узкого переулка, по которому шел человек в темном пальто и цилиндре. Из сточных канав поднимался пар, поэтому сначала мы увидели лишь бледный силуэт незнакомца. Чем ближе он подходил, тем более различимы становились черты его лица. Когда он вышел из тумана и тени, мы увидели его кустистую бороду и румяные щеки. Джекаби расслабился.
– Ничего. Не обращайте внимания.
– Погодите-ка, я с ним уже встречалась, – осознала я. – Дайте припомнить… Кажется, это мистер Стэплтон. Он пытался купить у меня жестянку «Старины Барта».
Заметив меня, мужчина вежливо кивнул, и я кивнула ему в ответ, после чего он пошел дальше.
Джекаби взглянул на меня.
– Разве вы продаете жестянки?.. Погодите, Стэплтон?
– Кажется, да.
– Хозяин плавильни и металлопрокатного завода?
– Может быть. Я не знаю. Он был ко мне добр. Сказал, чтобы я не вешала нос.
Детектив уже бросился
– Ждите здесь! – крикнул он через плечо. – Я попрошу у него свинца!
Я осталась стоять, прижимая к груди старые книги и переминаясь с ноги на ногу, чтобы окончательно не замерзнуть. Полицейских становилось все больше.
– И снова здравствуйте, Эбигейл Рук, – раздался у меня за спиной знакомый женский голос.
Я обернулась. Вокруг были лишь мужчины в форме, которые не обращали на меня ровным счетом никакого внимания.
– В вас что-то изменилось, – продолжила женщина.
Когда я наконец заметила ее, оказалось, что она стояла всего в нескольких футах.
– Здравствуйте, Хатун! Простите, я не сразу вас заметила.
Старушка понимающе улыбнулась.
– Я вижу, вы нашли себе приют, – сказала она и поправила шаль, не снимая варежки. – Как вам новое жилье? Уютно устроились?
– Что-что? О, да, весьма. Джекаби позволил мне занять одну из комнат в его доме. Кстати, вы не видели, куда…
– Но дело не в этом, – перебила Хатун, прищурившись и изучая меня ничуть не менее придирчиво, чем при первой встрече. – Есть еще что-то…
– Знаете, я бы с радостью поболтала, – сказала я, – но мне очень нужно…
– Батюшки… – Хатун встряхнула головой и несколько раз моргнула, словно пытаясь избавиться от черных точек, которые возникают перед глазами, когда слишком долго смотришь на яркий свет. – Батюшки светы… Вам не стоит его искать. Это плохая идея. Лучше вам сегодня держаться от него подальше. Не приближайтесь к Джекаби. – Она заглянула мне в глаза. – Видимо, это в вас и изменилось.
– Во мне что-то изменилось и это как-то связано с Джекаби? – усомнилась я.
– Боюсь, что так, дорогая. Не ходите за ним. Это опасно.
– Что именно?
Она снова тряхнула головой и поморщилась, словно прожевав лимон. Вдруг она подняла голову и на удивление ласково, прямо как бабушка, погладила меня по щеке.
– Как же это называется? Безбрежность, безмятежность… Неизбежность. Точно. Ваша гибель неизбежна.
– Моя гибель неизбежна? – С изумлением глядя на старушку с ласковыми глазами и испещренным морщинами лицом, я пыталась осознать ее слова.
Как ни странно, я поверила ей, но за этот день я уже столько раз смирилась со своей смертью, что заявление Хатун меня не испугало. Я уже все это проходила и знала, что бояться не стоит.
– Сердечное вам спасибо, – тем не менее сказала я. – Я ценю вашу заботу.
Огласив свое пророчество, Хатун мгновенно вернулась в нормальное состояние. Кивнув, она пожелала мне всего хорошего, словно мы просто встретились за обедом, и пошла прочь, сливаясь с растущей толпой.
Вскоре на площади собралась почти сотня полицейских. По прилегающим улицам и переулкам к конной статуе шагали все новые и новые стражи порядка. Одни были в форме, другие наспех натянули синие мундиры поверх домашней одежды, явно вызванные из дома не в свое дежурство. Один продрогший парень и вовсе пришел в перепачканной пижаме – лишь синяя фуражка да черная дубинка выдавали в нем стража закона. Я удивилась, что Марлоу вообще согласился исполнить безумную просьбу Джекаби, не говоря уже о том, чтобы собрать так быстро столько людей, несмотря на поздний час.