Джеки Чан. Я счастливый

Чан Джеки

Некоторое время спустя ассистент сообщил мне, что этот немецкий мальчик хочет поехать домой. Его мама заболела, но у него нет денег на билет. Тогда я предложил свою материальную помощь. Спустя неделю он появился вновь. Я спросил у него, что случилось, и его ответ нас всех очень рассмешил: «Все было как во сне, с того момента, как я пришел сюда и увидел тебя, как попал на съемочную площадку, как вернулся домой. Всю эту неделю, что я был у себя на родине, я рассказывал всем про это приключение, но мне никто не верил, все утверждали, что я вру. Поэтому я и сам перестал верить в то, что я был здесь, что ты принял меня у себя и разрешил работать вместе со съемочной группой. Оказывается, я даже не сфотографировался с тобой на память, чтобы подтвердить, что все было наяву. Сейчас я

вернулся специально для того, чтобы сделать это и по возращении показать всем этот снимок».

Мы сделали с ним совместную фотографию, и он уехал. Несколько лет тому назад я ездил в Германию, чтобы представить фильм «Каратэ-пацан», и встретил его вновь. Он стоял в толпе и выкрикивал мое имя. Я был приятно удивлен, заметив его, спросил, как дела, на что он ответил, что уже сам снимает кино и стал постановщиком боевых сцен на немецких съемочных площадках. Услышав это, я очень обрадовался. Он и вправду был неплох в кунг-фу.

Была еще одна японская девушка, которая ежедневно приходила смотреть, как я снимаюсь. По приезде в Гонконг она нашла съемочную площадку компании Golden Harvest. В то время неподалеку от зданий располагался стенд, где вывешивали информацию о том, что будет завтра: что во сколько снимают, с какими актерами. До завершения работ мы все подходили туда, чтобы узнать расписание, и японка в скором времени поняла, как получить эту информацию.

Каждый день, приходя на съемочную площадку, я видел ее. Она всегда стояла, прислонившись к стене и наполовину скрывая лицо, и пристально наблюдала за мной, куда бы я ни шел. Если же я отходил, она шла следом за мной, находила себе еще одну стенку, чтобы прислониться, и продолжала следить. Если же ко мне обращалась какая-нибудь девушка на площадке, поклонница тут же начинала злиться. Спустя какое-то время мне стало жаль ее, поэтому я попросил работников позвать ее на обед вместе с нами. А я, как известно, издавна ем в большой компании, поэтому тогда я сидел в одном зале, а ее предложил посадить в другом, вместе с моими коллегами.

Иногда, когда она меня видела, то здоровалась со мной на японском, затем пожимала руку и молниеносно просовывала мне записку. Сначала послания были довольно обыденными, по большей части она желала мне всего наилучшего, но затем их содержание стало постепенно меняться. Например, поклонница писала: «Я знаю, что тебе неудобно в открытую вступать со мной в какие-либо отношения, ничего страшного, когда ты смотришь на меня, я знаю, что все взаимно». В то время она начала ради меня изучать китайский, иногда ее фразы были трудночитаемыми, но их общий смысл был понятен. Вначале она называла себя Юмико, а затем стала подписываться, как «супруга Чэнь». [33] Когда я приходил на площадку, она также говорила остальным: «Я — супруга Чэнь».

33

Имя, данное Джеки Чану при рождении — Чэнь Ганшэн, где Чэнь — фамилия. — Примеч. пер.

Тогда она жила в Гонконге по простой туристической визе, и по истечении определенного срока ей нужно было выезжать за границу, поэтому она направлялась в Макао и оттуда возвращалась в Гонконг; позже она и вовсе перестала обращать внимание на срок действия визы. Когда за ней приходили работники иммиграционной службы, чтобы выпроводить ее, она говорила им, что она моя жена. Те, ничего не понимая, говорили: «А? Что? Жена Джеки Чана?» Несмотря на то что ей не особо верили, вопреки всем ожиданиям ей все равно продлевали визу. В итоге она делала так постоянно, и как-то раз сотрудники иммиграционной службы позвонили в нашу компанию, чтобы узнать реальное положение дел, и мои коллеги, естественно, сообщили, что это ложь. Со временем у нее стали заканчиваться деньги, и она начала менять гостиницы: с хорошей на среднюю, со средней на плохую. Я понимал, что это дальше так не может продолжаться и жалеть ее больше нельзя.

Однажды она ужасно меня напугала. Мы все досняли и занялись постпродакшеном. Так как я

больше не появлялся на съемочной площадке, она пыталась разузнать мой адрес. Однажды вечером я вместе с остальными поехал работать, и мы закончили только в четыре утра. Выйдя из машины, все сразу же устремились к себе в номера, и вдруг она неожиданно появилась из холла и произнесла: «Привет…», что очень сильно нас напугало. После того как подобные истории повторились еще несколько раз, мы начали всерьез беспокоиться. Она все время твердила, что она «супруга Чэнь», да и в целом она выглядела нездоровой. Коллегам пришлось позвонить в иммиграционную службу, чтобы ее заставили покинуть страну. Конечно, у меня было тяжело на душе, но у нас и правда не оставалось другого выхода, мы боялись, что в итоге она что-нибудь выкинет.

В прошлом я ежегодно устраивал рождественскую вечеринку для всех поклонников, на которую всегда приходило до тысячи человек; как-то раз мы даже приняли около четырех тысяч. Люди съезжались в Гонконг, в аэропорту всех ждали автобусы с табличками «Встреча поклонников Джеки Чана со всего света». Гонконг не такой большой город, и каждый раз, когда я проводил такого рода мероприятия, все гостиницы оказывались переполненными. А если же это по времени совпадало с работой над фильмом, помимо всего прочего я организовывал экскурсии на съемочную площадку. Сначала приезжали два автобуса, люди все осматривали, затем уезжали, и приезжали еще два — всем одновременно не хватило бы места.

На этой ежегодной вечеринке присутствовали шестнадцать человек из моей команды — телохранители, ассистенты, а в мои обязанности входило пожимать руки, принимать подарки и позировать для фотографий. Все фанаты выстраивались в очередь и настраивали свои камеры, а я пожимал им руку. Ребята снимали это, затем вручали подарки. На мероприятии, в котором принимало участие столько людей, было необходимо соблюдать подобный темп работы и определенный порядок действий. Фанаты подходят, я пожимаю им руку, мы делаем снимок, они отходят, получают подарки, переходим к следующему. Моя команда и я работали очень слаженно. В самом начале я еще и давал автографы, и тогда процесс растягивался на целый день, поэтому позже я перестал так делать.

^{С моими поклонниками со всего света.}

Однажды ко мне подошла девушка и начала фразу на английском: «Можно я..?» Вокруг было очень много людей, и я не расслышал, но ответил: «Можно, можно». Затем она подняла руку и тихонько шлепнула меня по лицу. Я был шокирован, мои ребята тоже. Такого никто не ожидал! Я сказал: «Ничего, ничего», та девушка удалилась, и я перешел к следующему. На следующий год она пришла вновь. Когда я давал ей автограф, у меня упала ручка, и я нагнулся, чтобы ее поднять, и тут она опять дала мне пощечину. Я удивленно посмотрел на нее, а она лишь улыбнулась. Мои люди хотели схватить ее, но я уверил их, что все в порядке. И она ушла. Увидев, что меня ударили, девушки в очереди начали плакать, и я стал всех успокаивать, говоря: «Все в порядке, все в порядке, давайте продолжим».

На третий год она неожиданно заявилась вновь. И снова та же ситуация — пощечина. И тогда я решил, что так дело не пойдет. Что с ней не так? После мероприятия я сказал своим людям, чтобы они узнали, в чем дело, почему это происходит несколько лет подряд? Они пересмотрели видеозаписи всех этих трех лет и отыскали ее. Оказывается, каждый год она приходила в разных образах: меняла прическу, наряд. В следующий раз, как только она сошла с трапа самолета и села в автобус, сотрудники уже ее узнали. На месте проведения мероприятия мои люди нашли ее в толпе, и когда она приблизилась, все уже были наготове. Девушка подошла и улыбнулась мне, но как только она замахнулась, ее тут же схватили и увели в сторону мои ребята.