Джекпот для лоха
Шрифт:
Ему казалось, что не только Тихоныч догадывается о его намерениях, но и все вокруг понимают – какие ключи и для чего заказал охранник «Органайзера» у бывшего медвежатника. Это, конечно, было преувеличением. Мимо проходили сотни людей, и у всех были свои дела и заботы, Говоров и его ключи никого не интересовали. Кроме двух мужчин, умело спрятавшихся за углом цветочного павильона. Один – высокий, краснолицый, второй пониже, постарше, с крашенными в рыжий цвет волосами. Это были майор Петров и капитан Михалкин, которого блатной мир Тиходонска хорошо знал и называл Михалычем. Как, впрочем, и коллеги.
– Взял! – выдохнул
Оперативники разделились. Михалыч незаметно шел за Говоровым, который сжимал ключи в горячей ладони так, что они раскалились почти докрасна. А Петров неспешно подошел к Тихонычу. Тот уже закрыл дверь своей будки и навешивал на петли массивный, собственного изготовления замок.
– Слушай, Гора, этот лох похож на медвежатника, как соевое мясо на натуральную говяжью вырезку! – сказал Петров. – Ты разбираешься в мясе? У тебя же мясной павильон рядом!
– Я не говорил тебе, на кого он похож – на «мастера» или на говядину! – с достоинством ответил Тихоныч. – Я сказал, что он заказал два ключа от старинного несгораемого шкафа. И что они ему нужны в пятницу, это крайний срок. Я думаю, что в субботу он собирается разбомбить сейф. А ты думай что хочешь. Может, ключами он хочет накалывать отбивные из этой самой вырезки…
– Ладно, ладно, – примирительно сказал майор. – Теперь мы с него глаз не спустим. И его счастье, если он надумал всего-навсего жарить отбивные!
Начальник УР вернулся на службу. Через час отзвонился Михалыч:
– Его фамилия Говоров, сейчас он дома. Записывай адрес… И подсылай людей на двух машинах.
Лох есть лох. Говоров, конечно, не заметил слежки, хотя пару раз и беспокойно оглядывался. Но, не обнаружив «хвоста», успокоился. В конце концов, он же еще ничего не сделал. Сейф целехонький, он до него даже не дотронулся. Чего бояться?
Когда Говоров зашел в квартиру, сразу же зазвонил телефон. Подбежав к аппарату, он с опаской снял трубку. Но там пульсировал звонкий, веселый голос Виталика Егорова:
– Здорово, Говорок! Вот, вернулись из поездки, все в шоколаде! Зря ты с нами не подписался! Мы себе «японку» праворульную за копейки взяли, а на продажу «мерсюка» пригнали. Навар такой – закачаешься!
Мысли Говорова были настолько далеки от забот друзей, что он не отреагировал как следует.
– Поздравляю, молодцы, – только и сказал он.
Егоров ждал более бурной реакции.
– Ты что, позавидовал? Да брось! Мы друзей не бросаем. Как захочешь, так с нами и поедешь!
– Спасибо, – ответил Андрей, подбрасывая на ладони новенькие ключи. Ему не терпелось рассмотреть их как следует.
– Мы почин отмечать собираемся, – сообщил Егоров. – Как белые люди, по полной программе!
С красивыми телками в бане отвисать будем. Поедешь с нами?
– Извини, Виталик, никак не могу! У меня дежурство и вообще много дел накопилось. Давай в другой раз…
– Ну, в другой так в другой! – не стал возражать Виталик. – А мы оторвемся, как положено богатым бизнесменам! Хотя мы еще на пути к богатству… Ну, бывай! Встретимся, мы тебе все подробно расскажем.
– Бывай, Виталик, – машинально ответил Говоров. – Косте привет.
Но, положив трубку на рычаг, тут же забыл об этом разговоре. У него были свои важные
Глава 6
Тиходонская бойня
Эта история могла закончиться совсем не так, как закончилась в действительности. Обычная перестрелка смутного времени, которое впоследствии назовут лихими девяностыми, вполне могла затеряться среди десятков других разборок, которые и принесли периоду накопления первоначального капитала такое название. Но она закончилась так, как закончилась, и вошла в криминальную хронику под красноречивым названием «Тиходонская бойня». Ее причины и обстоятельства впоследствии изучали криминалисты и психологи в милицейских вузах, ее, изрядно перевирая, описали все журналисты России, она легла в основу сюжета нескольких детективных романов и даже одного нашумевшего телевизионного сериала.
Причиной всего этого явился ряд субъективных и объективных причин: в числе первых основную роль сыграли личностные качества Валерия Федякина по кличке Сопло, который имел диагноз «олигофрения в степени дебильности», учился во вспомогательной школе и к тому же баловался анашой, которую, вопреки запрету, употребил на своем посту у входа в «Горячую избу», а в числе вторых были непривычные пятерке Филата гранаты Ф-1 и РГД-5. Конечно, сказалась и предусмотрительность «директора по развитию» Олега Канаева, который оставил в одной из машин «секрет» в виде Лехи Харэ, усугубившего развитие событий. Ну, и его величество Случай, который в самое неподходящее время привел во двор бани Егорова и Игнатьева, которые никаким боком не имели отношения ни к москвичам, ни к блатным, а просто хотели повеселиться по случаю удачно проведенной коммерческой сделки.
Девчонки, сунув в рты, готовые к выпивке, закуске и всему остальному, по сигарете, направились ко входу в баню, где докуривал косячок (в хорошем смысле этого слова) бдительный часовой Сопло. Запереться за стальной дверью он посчитал ниже своего достоинства и с интересом рассматривал окружающий мир, который анаша сделала таинственным и интересным. Увидев женские фигурки с открытыми до предела приличия ногами, он оживился, перебросил автомат за спину и приветливо помахал им рукой. Поскольку еще четыре девушки прибыли получасом ранее, он усмотрел явную несправедливость в складывающейся ситуации, которая наглядно описывалась поговоркой «одним густо, а другим – пусто», и решил ее скорректировать в свою пользу.
– Слышь, Леха! – криво улыбаясь, крикнул он в темноту. – Тут еще бабы подгребли. Зачем им столько? Может, себе оставим?
Девушки молча курили, ожидая, как разрешится их судьба, хотя и не могли предположить, насколько печальной она окажется.
Харэ не отвечал, потому что знал: кого оставлять, а кого запускать, решает не Сопло, а люди повыше него рангом: или сам Олег Сергеевич, или, на крайняк, Аляска.
– Че эти дуры не заходят? – напряженно спросил выглядывающий в окно Монгол. У него, как и у всех находившихся в «пазике», нервы были натянуты до предела. Потому что атаковать и стреляться весело только в кино, когда ты точно знаешь, что с экрана не прилетит пуля. А участвовать в этом реально – совсем другое дело. Поэтому у бойцов потели руки и учащенно колотились сердца. У всех, кроме Филата. Потому что у него вообще не было сердца. Во всяком случае, все пацаны так считали.