Джэксон остается в России

Свиридов Георгий Иванович

Сидней, закрывая лицо согнутой в локте рукой, бросился вперед. А Френк туда же направил струю, обливая и Джексона. Когда Сидней оттаскивал пылающие стропила, он услышал глухой стук. Стук исходил из железного шкафа. Словно там внутри что-то упало.

– Человек!

Френк бросился ему па помощь. Вдвоем, обжигая руки, они быстро раскидали головешки и освободили дверцу. Сидней ударом ноги распахнул железный шкаф готовой продукции. Оттуда прямо ему на руки вывалилась девушка. Френк обдал ее струей холодной воды. Девушка открыла рот, глотнула влагу.

– Жива!

Спотыкаясь о головешки, Сидней

с пострадавшей на руках поспешно зашагал из опасной зоны.

– Где санитары?

Пробегавший мимо юркий человек махнул рукой в дальний конец крыши:

– Там.

Потом словно что-то вспомнил, резко повернул назад.

– Одну минутку!

Сидней замедлил шаг.

– Одну минутку! – Человек бесцеремонно заглянул в лицо боксера и вдруг широко улыбнулся: – Я вас знаю. Вы – Сидней Джэксон!

– Да.

Сидней тоже узнал его. Это был тот самый репортер, который фотографировал Джэксона с парфюмерным набором. Не задерживаясь, боксер поспешил к лестнице.

– Куда вы? Куда? Постойте! Санитары сейчас будут здесь.

Репортер, отступив назад, стал торопливо щелкать фотоаппаратом.

– Где же санитары?

– Повернитесь к свету! Так! Еще один кадр… Замечательно!..

– Где же санитары?

– А черт их знает, где они! – ответил газетчик и так же быстро исчез, как и появился.

Он спешил, он делал бизнес: за такие кадры спортивный босс мистер Норисон не пожалеет долларов.

Снизу, с темной улицы, покрывая многоголосый шум толпы, раздался рев сирены полицейской машины, послышались предупредительные свистки. Полицейские соскакивали с грузовиков и, работая резиновыми дубинками, кинулись наводить порядок, оттесняя толпу от места пожара.

4

Сидней вернулся домой перед рассветом. Грязный, перепачканный сажей и копотью, злой, он долго мылся в ванной и, отказавшись от привычной чашки молока, пошел спать. Он уснул сразу и не слышал, как пришла Рита, как она рассказывала матери о страшном пожаре, о трагедии, происшедшей на предприятии компании «Трайэнгл Уэйст». Миссис Джэксон охала и причитала:

– Бедные женщины… Несчастные дети…

Утром Сидней проснулся позднее обычного. Солнце стояло высоко, и его лучи ложились светлыми бликами на пол. Вставать не хотелось. Во всем теле чувствовалась усталость, словно накануне он провел очень тяжелый поединок. Сидней заставил себя подняться и, открыв форточку, приступил к гимнастике. Однако, как он ни старался, усиленное занятие гимнастикой не успокоило его. Картины пожара по-прежнему стояли в его глазах. Не успокоил и теплый душ. Сидней без аппетита съел кусок жареного мяса, отказался от сырого яйца и не допил кружку горячего молока. Миссис Джэксон хлопотала вокруг него, заботливо заглядывая сыну в глаза. Уж не заболел ли он?

В дверях появилась Рита, веселая, жизнерадостная, с ворохом воскресных газет.

– Мама, смотри, что пишут!

Миссис Джэксон удивленно посмотрела на дочку.

– Что-нибудь случилось?

– Конечно, мама! Наш Сидди – герой!

Рита торжественно развернула страницы газет.

– Вот, вот. Видишь? Правда, похож? И вот еще.

Страницы газет пестрели крупными заголовками: «Благородный подвиг боксера», «Спортсмен помогает пожарникам», «Сидней Джэксон выносит

пострадавшую из огня», «Он спас ее». Под заголовками фотографии Джэксона, измазанного сажей, с девушкой на руках.

Рита вслух стала читать репортажи. В них сообщалось читателям не столько о причинах пожара на предприятии компании «Трайэнгл Уэйст», сколько расписывались мужество и отвага граждан, которые вместе с пожарниками боролись с огнем. И, конечно, много места отводилось героизму Джэксона.

В передней раздался звонок. Рита вскочила и бросилась открывать дверь.

– Где герой? Покажите его мне? – В комнату ворвался улыбающийся мистер Норисон. – О нем говорит весь Нью-Йорк!

Антрепренер галантно раскланялся перед миссис Джэксон:

– Примите мои сердечные поздравления. У вас такой замечательный сын! Ведь он рисковал: у него послезавтра матч в Балтиморе, но он, как истинный американец, бросился спасать пострадавших. Это подвиг. Благородный подвиг!

Сидней смущенно переминался с ноги на ногу. В своем поступке он не видел ничего необычного.

– Хелло, Сид! Сегодня вся страна гордится тобой! – Норисон хлопал его по плечу, спине, обнимал, поздравлял и быстро спрашивал: – А как руки? Целы? Кулаки в порядке? Ноги в порядке?

Пришел домовладелец с газетой в руках. Увидев мистера Норисона, он угодливо раскланялся и громко поздравил Джэксонов. В дверь заглядывали соседи, поздравляли. Неожиданно появился хмурый, сосредоточенный Иллай.

– Сид, собирайся. Идем на митинг.

– Какой митинг? – спросил боксер.

– Рабочий. Всего района.

– О, вы хотите чествовать героя пожара! – сказал с покровительственной улыбкой Норисон. – Неплохая идея.

– Вы ошибаетесь, мистер Норисон. Это митинг памяти жертв пожара, митинг протеста.

– А вы читали сегодня газеты?

– Читал, – Иллай усмехнулся. – Красиво расписали поступок брата. Но о причинах возникновения пожара нет ни строчки. Нет ни слова о том, что в темном чердачном помещении надрывали свое здоровье четыреста портних. Без вентиляции и даже без запасного выхода! Умолчали газеты и о количестве погибших. А там сгорело, если хотите знать, сто сорок шесть работниц.

Норисон насмешливо сузил глаза:

– Не следует преувеличивать, мальчик, создавать трагедию.

– Не следует из трагедии делать сенсацию – создавать рекламу!

– Иллай! Ты ведешь себя непочтительно! – миссис Джэксон подняла палец. – Сейчас же прекрати!

Иллай повернулся к Сиднею:

– Пойдешь на митинг?

Боксер не успел ответить. За него это сделал Норисон:

– У вашего брата, к сожалению, нет времени, чтобы ходить на всякие сомнительные сборища. Через час он уезжает в Балтимору. Там у него ответственный матч.

5

Весь путь до Балтиморы Сидней Джэксон размышлял. Едва поезд тронулся, Максуэлл улегся спать. Сидней хотел сделать то же. Но разве уснешь, когда в голове роится столько мыслей! Газетная полоса с его портретом все время стоит перед глазами. Сегодня ее читали десятки тысяч людей. Может быть, вся страна. Все узнали о том, что он спас девушку, вынес ее из огня. Он – герой! Сидней старался убедить себя в этом, поверить в слова Норисона. Патрон знает цену славе. Он не ошибается!