Дженкинс

Рыбка Лилия Юрьевна

Он рывком подскочил к двери, устав от ожидания, и распахнул ее.

Сердце подскочило, а рот замер в усмешке неверия.

Ведьма. Брюнетка. Соцработник.

***

Признаться честно, за время, прошедшее от первого неуверенного стука до встречи с «субъектом» лицом к лицу, Пейдж успела испытать несколько неприятных мгновений. Она перенервничала, поэтому чуть не подпрыгнула, когда дверь так решительно и резко открылась.

Он.

Сперва пробежав по лицу, стремясь как можно более четко запечатлеть

в памяти рисунок эмоций, она не смогла не обратить внимания на очень выразительный профиль...Тогда, в отделении, она видела парня лишь мельком, он запомнился ей как высокий и темноволосый. Сейчас она могла более подробно изучить его внешность. Да, высок, среднего телосложения, русые блестящие волосы, интересные, хотя и не совсем правильные черты лица. Это была не красота, но мимо такого человека трудно пройти в толпе и не заметить его. Балансируя на грани между привлекательностью и гротескностью, он был все же ближе к первому. И, хоть и понимая, что ведет себя банально, Пейдж так и впилась в его глаза. Зеленые. Будто чуть мутные и несомненно влекущие. Они были холодны и легкомысленны одновременно, тем не менее, все время казалось, будто они не смотрят на вас, а вечно убегают куда-то, словно их обладатель не совсем здесь. Длинные ресницы, густые брови. Высокие скулы, подбородок с небольшой ямочкой. Пейдж поискала нужное слово. Смазлив? Нет. Привлекателен, симпатичен? Не все согласились бы с этим. Пожалуй, загадочно-красивое слово «харизма» звучит чуть лучше. Да, харизма и странное обаяние. Даже немного пугающее. Человек, несоответствующий общепризнанным эталонам красоты...Но она и сама, наверное, им не соответствовала. А впрочем, какая разница?

Все эти мысли промчались, как табун диких лошадей у нее в голове – столь же хаотично, быстро и разрушительно, пока их не затмила одна: «Какого черта я тут стою и разеваю рот на мальчика двадцати лет?».

Пейдж с трудом улыбнулась. Все это время (прошло, очевидно, лишь несколько секунд, но ей показалось, что она стоит в проеме двери уже вечность) он лениво разглядывал ее, глаза оставались абсолютно непроницаемыми.

– Добрый вечер, Кевин.

Он коротко кивнул ей. Ни страха. Ни удивления. Каменное лицо.

«Либо он юное дарование Голливуда, либо я идиотка».

– Мы с Вами встречались, хотя Вы почему-то не захотели продолжить наше знакомство. Я Пейдж Меттьюс, напоминаю, если Вы вдруг запамятовали.

– Нет, я прекрасно помню, Пейдж. Или мисс Меттьюс?

К своему глубочайшему удивлению она поняла, что краснеет. Ну вот, замечательно. Голос был очень мягок и терпок, как глоток хорошего вина, он ласкал и обжигал одновременно. Да что с ней такое?

– Миссис Меттьюс, если Вам нетрудно, – произнесла она немного хрипло. – Вы позволите мне зайти? Здесь разговаривать будет неудобно.

Как ей показалось, он несколько замялся. Да, беседа пошла совершенно не в том ключе, в каком она ожидала...

***

Кевин с тайным торжеством оглядывал эту тетку из соцслужбы. Они все-таки нашли его. Очень странно.

Досада вдруг прошла, стало даже любопытно, как она поведет себя. Да, довольно симпатичная дамочка, ничего не скажешь. Чего ей от него надо?

Он отметил про себя точеную фигурку, которую не могла скрыть даже офисная одежда, большие глаза, локоны и красную помаду.

Выслушивать нотации ему сейчас хотелось меньше всего. Но вряд ли она явилась с какой-то другой целью, кроме как вернуть потерянного члена общества обратно в стадо. И конечно, так просто не отстанет. Черт!

Вопрос поставил его в тупик. И что прикажете отвечать? Сказать,

что он не один? Вряд ли сработает, потому что эта дамочка тащилась сюда с другого конца города явно не для того, чтобы поздороваться. Хотя, если она ведьма, то вполне могла применить заклинание перемещения или что они там в таких случаях используют. Но есть ведь кодекс Викка...Ха! Как будто его кто-то соблюдает теперь... Какой смысл следовать законам, которые не работают? Положим, его действия требовали наказания вплоть до лишения дара, но ведь сила по-прежнему была с ним, еще более могущественная, чем раньше. Он снова окинул Пейдж критичным взглядом. Интересно, какими способностями она обладает? Непохожа на юную и неопытную ведьму, но в то же время с трудом верилось, что женщина из соцслужбы может быть выдающейся колдуньей. Ему, конечно, хотелось думать, что она забитая дура, боящаяся самой себя, считающая свой дар скверной и совершающая покояния каждую неделю, дабы очиститься. Он хмыкнул и вспомнил, что она только что назвала себя «миссис Меттьюс». Еще и замужем. Нет, не сходится. От этой женщины исходила энергия, граничащая с дерзостью, которую она (это было заметно) с трудом сдерживала рамками приличий.

Итак, что же ему ответить? Соврать? Тогда она либо все же зайдет в комнату и увидит, что никакой девушки там и в помине нет, либо потащит его на улицу или в фойе (если это можно так назвать). Разговор все равно состоится, и в любом случае у него будут последствия, так зачем лишать себя той минимальной толики комфорта, которую может предложить его номер?

Он постарался нагнать в свой голос побольше теплых нот и произнес:

– Да, конечно, проходите.

***

Пейдж, покопавшись в сумке, с лукавой улыбкой протянула ему листок. Прозорливая блондинка составила заклинание так, что его действие было видимым лишь для добрых ведьм. Так что в случае ложной тревоги все будет шито-крыто, а если повод волноваться все же есть, листок сразу это покажет. Ай да Билли!

Обычный лист бумаги формата A4, на котором Пейдж напечатала какие-то сведения о Кевине, предоставленные базой данных отделения. Для отвода глаз, разумеется.

Едва пальцы ее собеседника коснулись заветной бумажки, как от центра листа к краям побежали светящиеся искры. Это было красиво, но длилось всего несколько мгновений. Пейдж вполне этого хватило. Глаза ее лучились торжеством.

Она прикинула, как лучше повести допрос: медленно довести его до белого каления или сразу бросить обвинения в лицо. Рука непроизвольно скользнула в сумку и нащупала белые кристаллы. Она была почти готова. Краем глаза наблюдая за Кевином, который, как она полагала, изучал текст, вдруг заметила, что он смотрит на нее с невиданным доселе прищуром. Хочет напасть? Почувствовал напряжение и разгадал ее замысел? Или планирует бегство? Она открыла рот, чтобы вызвать тяжелую аляповатую вазу со стола и опустить ему на голову, как вдруг парень сказал то, что она никак не ожидала услышать:

– А что это были за искорки?

***

Эй, а чего это она так лыбится? Запала, что ли? Отлично! Только этого ему не хватало. Нет, он, конечно, знал, что нравится женщинам, да и она была недурна … весьма недурна, но вот это было сейчас абсолютно не к месту. Ладно, раз так, остается надеяться, что у нее хватит ума не приставать открыто, и тогда, может, удастся завершить этот разговор до того, как он ему опостылеет.

Он нетерпеливо схватил какой-то лист, который она просила прочесть и подписать. Да все, что угодно, лишь бы побыстрей покончить с этим. Наверное, они захотят вернуть его в колледж и назначат курс воспитательных бесед, но и это можно пережить. Главное, что он все равно убежит. Но на этот раз будет умнее и сделает так, чтоб его никто не нашел.