Дженкинс
Шрифт:
Кевин Джонсон, дата рождения..Как интересно...Эй, а это что такое?
Там, где его кожа прикоснулась к бумаге, он обнаружил странное свечение. Огоньки.
Они пропали прежде, чем он успел что-либо понять, но было очевидно, что ведьма что-то задумала. Да, он преувеличивал, когда посчитал ее дрожащей серой мышью. И сил своих она вовсе не боится, вон что вытворяет!
Знает, что он не простой смертный, или распоясалась настолько, что готова явить всему миру свою магию?
***
Языки
"И почему ему так не терпится что-нибудь поджечь? Мечтал стать пожарным, что ли? И, кстати, где он сам?".
До ванной придется пробираться сквозь огонь, поэтому ее внимание снова оказалось приковано к жутчайшего вида емкости с цветами.
– Вода из кувшина! На стену!
Но вместо того, чтобы услышать недовольное шипение огня, Пейдж запоздало поняла свою ошибку. Ее слух смутил звук упавшего тела. Она осуществила свое давнее желание - оглушила раздражавшего ее мужчину тяжелым предметом.
***
– Ну давай же, давай!
Пейдж снова распростерла ладони и попыталась влить в них спасительный свет, но ее руки оставались холодны и безжизненны. Бесполезно. Ее охватило отчаяние.
Осторожно переместив Кевина на диван, она с ужасом осмотрела рану на затылке. Нужно было что-то делать, и быстро, иначе...Иначе все может закончиться очень плохо.
С тех пор, как она стала Хранительницей «на полную ставку», сила исцеления требовалась ей гораздо чаще. Но это не означало, что способность легко поддалась желанию своей владелицы использовать ее, когда вздумается. Эта ее сила оставалась загадочной и все еще непознанной до конца. Одно она знала точно: дар всегда взывал к сильным эмоциям, а какие эмоции Пейдж могла испытывать к парню, которого видела второй раз в своей жизни? Чем больше она старалась, тем большая паника охватывала ее. Неужели это все?
Пейдж оглядела скудную комнату и снова посмотрела на голову Кевина. Она не знала, насколько опасен был этот удар, но подозревала худшее. Он, казалось, дышал очень слабо, а кровь текла не переставая. А что, если он сейчас умрет прямо здесь, у нее на глазах, а она ничего не сможет сделать? Сестры были далеко, да и чем они могли помочь? Она не помнила заклинаний, позволявших излечивать раны, а придумать такое на ходу в состоянии оцепенения не могла. Сознание того, что она так серьезно ранила человека, а не демона, ведьмака, такого же, как она, как ее сын, того, что она, пусть и невольно, но нанесла смертельный вред невинному, парализовало ее.
Но приходилось рассчитывать только на свои силы, и Пейдж снова поднесла руки к голове Кевина. Он не может умереть здесь, в этой паршивой гостинице и по ее вине. Нет.
«Ключ –
Пейдж сглотнула и подумала о своей семье, сыне, муже, сестрах, о всех теплых и радостных моментах, которые разделяла с ними, и посмотрела на молодого человека, который лежал перед ней. Да, он был молод и так одинок, у него семьи не было, и ему было невдомек, каково это, – просто делить счастье с другими людьми. А если она ничего не сделает, у него никогда не будет шанса испытать подобное.
Огромная волна сочувствия, накрывшая ее, очевидно, задействовала какой-то другой механизм, но ей было некогда разбираться с этим. Она чуть было не вскрикнула от восторга, когда увидела, что ее руки потеплели, что из них выделяется свечение. Ладони становились все горячее, она поднесла их вплотную к месту удара, аккуратно касаясь волос, прижала к коже. Через несколько секунд рана затянулась.
Веки парня задрожали, и он вскочил.
– Что произошло? – рассеянно озираясь и потирая голову, спросил он.
Пейдж замялась, совсем как он несколькими минутами ранее. Но нужно было отвечать.
– Я тебя вырубила, а потом вылечила.
– Что за черт? – его взгляд метнулся в тот угол комнаты, где недавно свирепствовал огонь. Теперь на полу были лишь подтеки воды, осколки вазы, да несколько помятых цветков.
– Ну а что я должна была делать, если ты вознамерился устроить акт самосожжения? – затараторила Пейдж, надеясь таким напором сбить его с толку. Лучшая защита – нападение, так? – Нет, ну я не знаю, если ты устал от жизни, то, пожалуйста, но зачем при этом пытаться спалить еще кучу этих жалких постояльцев со мной в придачу! У меня, между прочим, ребенок, да и вообще, это как минимум...
Пейдж разошлась не хуже отправляющегося поезда, и в потоке своей громкой речи, забыв о желании поддерживать имидж взрослой холодной дамы, с трудом расслышала тихую реплику:
– Никого я спалить не пытался.
– Да? – она снова вскинулась. –А мне кажется, ты чего-то не заметил! Если хочешь знать, до того, как я тебя вырубила, тут все просто полыхало, вот эта стена...
– Ну хорошо, если ты когда-нибудь сгорала от иллюзорного огня, тогда да.
Неожиданное «ты» могло бы задеть ее, но она неслась вперед и не заметила ни его, ни того, что следовало за ним...
– Вот я и говорю, смертник ты эдакий, если б я тебя не остан...Что? Да что все это?
– Сама посмотри.
Пейдж тупо уставилась по направлению пальца. Ее глаза уткнулись в стену. И действительно, никаких следов огня, пожара, катастрофы не осталось. Все те же дешевые обои и скудный интерьер, но если чем-то и был тронут, то только временем, а никак не огнем. На полу, где упал парень, лежали останки. Не его, слава Богу. А вазы. Остальное выглядело совершенно так же, как при ее приходе. Спокойная душная комнатушка, где кто-то случайно разбил сосуд с цветами.