Дженнифер и Ники
Шрифт:
Дженнифер знала, что это ее последняя возможность увидеть Юрия. Она позвонила ему и сказала, что хотела бы после представления провести за кулисы свою подругу, Ники Армитаж, чтобы познакомить с ним.
— Да, да, — согласился он. — Но я надеюсь, нам удастся избавиться от нее на некоторое время. Я хочу побыть с тобой наедине.
Когда в тот вечер Дженнифер и Ники вошли в фойе театра, гул голосов на минуту смолк, и все головы повернулись в сторону этих двух самых красивых женщин вечера.
Они
Они откинулись на спинки сидений, и огни погасли. На них хлынула чарующая, романтичная музыка Чайковского. Когда Юрий Московой появился на сцене, знакомый танец обрел новое измерение. Дженнифер и Ники не сводили с него глаз.
— Он великолепен, — шепнула Ники во время антракта.
— Ты хотела бы познакомиться с ним? — Дженнифер не чувствовала ни малейших угрызений совести, манипулируя желаниями Ники и направляя их в нужное русло.
— Дженнифер, он просто бог! Я бы все отдала, чтобы познакомиться с ним.
Когда упал занавес, Ники откинулась назад и глубоко вздохнула:
— Сегодня я увидела то, чего не надеялась увидеть никогда в жизни: совершенную красоту в сочетании с абсолютной грацией. Я была бы осчастливлена навсегда, если бы мне удалось провести несколько минут с таким человеком, как Юрий Московой.
Ники как всегда преувеличивала, но Дженнифер была уверена, что встреча с Юрием изменит жизнь Ники. Она надеялась на это.
Когда занавес упал в пятый раз и аплодисменты постепенно замерли, Дженнифер повела Ники за кулисы, пользуясь теми проходами, которые вели в его личную гримерную, что показал ей Юрий.
Когда они вошли, Юрий расхаживал взад и вперед по комнате, одетый в бархатную мантию. На его высоком лбу все еще поблескивали капельки пота. Юрий пребывал в восторженном настроении, после представления он переживал краткие, но от этого еще более сладостные минуты эйфории.
— Это всегда берет за душу. Чайковский писал истинно русскую музыку. Я плачу от тоски по Родине, когда слышу ее.
— Ты великолепен, Юрий, — сказала Дженнифер. — Я привела подругу, чтобы познакомить с тобой. Ее очень тронуло представление. Это Ники Армитаж.
Юрий отвесил церемонный поклон и склонился над рукой Ники. Она закатила глаза от удовольствия. Впервые, насколько Дженнифер могла припомнить, Ники теряла дар речи.
— Вам понравилась музыка? — поинтересовался он.
— Я не слышала музыки.
— Вы не слышали Чайковского?
— Я смотрела на вас, мне некогда было слушать.
— О, — он обнажил в улыбке свои крепкие белые зубы, это другое дело. — Его широкое грубоватое
— Там вы были Богом.
— Да, я, должно быть, неплохо танцевал. Возможно, кое-что можно было замедлить, в некоторых местах…
Это была проверка. Он глядел на нее, подняв брови.
— Да, пожалуй, — неуверенно произнесла Ники. Это могло бы добавить поэзии… Но с другой стороны, ваш танец утратил бы эту звериную мощь.
Дженнифер наблюдала за выражением приятного удивления на лице Юрия. Он поймался на удочку. Можно было только восхищаться искусной работой Ники. У Юрия не оставалось шансов.
— Вы, кажется, отлично разбираетесь в танце, мисс Армитаж.
— Ники. Просто Ники. Я ваша раба. С этого дня я посвящаю себя вам.
— Но вы, верно, сошли с ума, — он обратился за поддержкой к Дженнифер. — Я не понимаю американских женщин. Дженнифер, ты обещала мне объяснить их.
Дженнифер пожала плечами:
— У каждой женщины есть тайный образ воображаемого идеального мужчины, который она может не осознавать, но узнает тотчас же, как только встретит. Я думаю Ники узнала его, как только вас увидела. Я сидела рядом с ней и видела ее первую реакцию.
Юрий задумался, он выглядел польщенным, но, видимо, не знал, что делать дальше. Он почесал голову и принялся расхаживать перед двумя женщинами.
Он заметил, что обе они были все еще в шубах, а в гримерной было очень жарко.
— Снимите шубы. Снимите шубы, и мы выпьем шампанского. Сегодня у меня праздник.
— Вы рады, что едете в Европу?
— Да. Там я понимаю женщин. Они не делают таких заявлений.
Бутылка с шампанским стояла в ведре со льдом на его туалетном столике, который освещали десятки маленьких лампочек. Среди них виднелись поздравительные телеграммы.
— Пейте, пейте, — приговаривал он, наливая пенистое вино в стаканы и протягивая их женщинам, которые сняли шубы и положили на стул.
На Дженнифер было длинное черное платье, украшенное блестками и среди них серебряная булавка. Ники выглядела чрезвычайно женственно — в кружевной блузке с черным поясом и длинной черной юбке.
— Вы обе так красивы, что я не знаю, как с вами обращаться. Как простой смертный ведет себя с нимфами?
— Он занимается с ними любовью, если хочет. Он овладевает ими, как король или бог. Он овладевает ими, потому что его искусство и красота заслуживают награды.
Пока Ники говорила это, его внимание было приковано к ее черным сверкающим глазам. Можно было подумать, что она рассказывает ему сказку. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло:
— Танец очень сексуален. Он возбудил вас. Вы думаете, что я здесь такой же, как на сцене? Дженнифер знает, что это не так.