Джентльмен-дьявол

Макнамара Эшли

А что, если, из одного только отчаяния, она прибегла к занятиям, на которые намекал Лич? Что, если уже продала себя любому, у кого есть в кармане пара лишних монет, просто для того, чтобы кормить сына и обеспечить крышу над головой им обоим? Что, если ей попался негодяй?

«Мужчин именно такого сорта, мистер Аппертон, я стремлюсь избегать».

Что, если это уже случилось? Мысль об этом подействовала на него, как удар под дых. Джордж едва не начал ловить воздух губами. Нет, он этого не допустит! Но что он может сделать? Во всяком случае, сейчас Лич

о ней ничего не знает. Нужно, чтобы и не узнал.

– Я целое утро добирался сюда пешком, – мрачно произнес Джордж, надеясь, что другие объяснят его резкий тон досадой на лошадь. Вот уж действительно Лютик. – Так как насчет выпивки?

Все, что угодно, лишь бы эти бездельники убрались с улицы. Чувствуя, как ноют копчик и спина, он повел всю компанию в трактир.

В общем зале было довольно темно из-за низкого потолка с тяжелыми балками и слишком малого количества высоко расположенных окон. В очаге метались неровные сполохи огня, отчего в зал попадало больше чада, чем тепла. В блеклых столбах солнечного света плавали сероватые кольца дыма. Из-за стойки на них мрачно смотрела грудастая женщина.

Джордж пихнул Лича в бок и тихонько заметил:

– Вот ваша местная красотка. – Лич нахмурился и упал на ближайшую лавку.

– Не будем терять время.

Через несколько часов Джордж уже не думал о ноющей боли в тыльных частях тела, предпочитая наслаждаться тяжестью в карманах.

– Вам придется принять мой вексель. – Лич вложил в его руку узкую полоску бумаги.

– Почему это?

Щеки Лича приобрели багровый оттенок, куда более насыщенный, чем цвет эля, которого он проглотил немалое количество. Лич что-то пробормотал, но Джордж не расслышал из-за шума у бара.

– Еще разок?

Лич кашлянул.

– Нет, если только вы не договоритесь с вашей сестрой.

Джордж сжал кулаки.

– Послушайте, какое отношение имеет Генриетта к соглашению двух мужчин? Вы вообще не должны втягивать ее в это дело.

Глаза Лича чуть заметно сузились, мышцы лица напряглись, но в полумраке общего зала это трудно было заметить.

– Вчера вечером она меня обчистила, ясно?

Рэвелстоук захохотал, но тут же сделал вид, что закашлялся. Лич помрачнел еще больше.

– Обчистила? – Джордж застучал пальцами по столу. – Как вы ухитрились обмануть Джулию? Она не позволяет делать крупные ставки.

Лич пожал плечами.

– Да она не обращала на нас внимания.

– Не надо было поддаваться Хенни.

– Я не поддавался, – раздраженно отозвался Лич.

Джордж не обратил внимания на предупреждающие нотки в голосе Лича. Слишком забавным показалось ему все это. Он запрокинул голову и захохотал.

– В таком случае я должен поблагодарить вас. Вы оказались отличным учителем. Если бы не забота о ее репутации, я бы похлопотал, чтобы сестричку приняли в мой клуб. Возможно, мне удалось бы вернуть хотя бы часть проигранных тысяч.

– Вот именно. – Лич поднялся так резко, что ножки стула громко царапнули пол. – Я ухожу.

Джордж смотрел ему вслед, пока Лич не скрылся

за дверью. Его колода карт рассыпалась по столу. Выражение лица этого человека, скованная походка ясно говорили о дурном расположении духа.

Джордж развернулся лицом к остальным, взял кружку и проглотил последние капли своего эля.

– Откуда он взялся? Мне кажется, я его раньше не видел, хотя вроде бы должен знать других гостей.

Рэвелстоук чуть расправил плечи и с некоторым сомнением посмотрел на дверь.

– Это знакомый Уэнтворта. Во всяком случае, он приехал из города именно с ним. Не мог же я выставить его, ведь он друг моего гостя.

– Очень милосердно. Значит, это просто нахлебник, прилипала? Как полагаешь, что с ним не так?

Хайгейт перегнулся к ним через стол.

– Стоит ли обсуждать все это?

– Этот идиот разрядился в пух и прах. – Джордж оттолкнул от себя кружку. – Впрочем, какая разница? – И он расправил скомканный вексель Лича, чтобы еще раз порадоваться сумме. Почерк оказался таким же вычурным, как и его одежда. – Как только он со мной расплатится, я верну тебе долг.

И не только долг. Джордж сможет откупиться от этого орангутанга – Паджетта, и еще кое-что останется, чтобы вложить в стратегию по разорению Рэддича.

Рэвелстоук подался к нему.

– Со мной расплачиваться не нужно. Оставь себе эту сумму, пусть она пойдет на оплату долгов Саммерсби.

Хайгейт сунул руку в карман и бросил на стол кожаный мешочек с монетами.

– Добавь туда и мою лепту.

– И мою. – Об стол звякнул кошелек Энфилда.

Джордж откинулся на спинку стула и несколько мгновений не мог произнести ни слова.

– Стоит ли? В этом нет необходимости. Я не собирался разворачивать благотворительную кампанию.

– Заткнись и бери, что дают, – рявкнул Рэвелстоук и стал складывать деньги.

– Но у меня есть вексель Лича. – Джордж, сам того не замечая, собрал карты и сунул их в карман. – Есть, с чего начать.

– А ты не слишком самонадеян?

Рука Джорджа замерла над столом.

– Что ты имеешь в виду?

– Что он платежеспособен.

С позвякивающими в кармане монетами Джордж шел по газону, не сводя глаз с группы молодых леди, расположившихся на траве. Некоторые из них установили мольберты и пытались запечатлеть в акварели цветочные бордюры вдоль дорожек. Другие что-то быстро писали на стопках бумаги. Некоторые просто обменивались сплетнями. Все это пастельное великолепие без конца щебетало и хихикало.

Дело плохо, ни одной из сестер поблизости нет.

– А вот и ты! – Рука матушки с поразительной цепкостью ухватила его за кисть. – Ты не можешь всю неделю прятаться. Я этого не допущу.

– Ты не видела Генриетту? Мне надо переброситься с ней парой слов. – И не только слов. Заключительная реплика Рэвелстоука в трактире заставила Джорджа усомниться, что Лич говорил правду, утверждая, что не поддавался Генриетте. Если он намеренно проиграл сестре, чтобы заманить ее в ловушку…