Джентльмен-дьявол

Макнамара Эшли

– Подвиньтесь-ка, – произнес он как можно небрежнее и чуть подтолкнул ее плечом.

Изабелла сдвинулась примерно на дюйм и позволила ему сесть рядом. Джордж обнял ее одной рукой. Ее голова опустилась ему на грудь, а рука поймала его свободную руку и крепко в нее вцепилась. Дыхание короткими рывками вырывалось из ее груди, все тело дрожало.

Джорджу казалось, что он обнимает маленькую девочку, такой хрупкой и уязвимой представлялась ему Изабелла. В душе он проклял Рэддича, лишившего ее дома. Та потеря привела ее к нынешней, когда она утратила

все, что имела. Он крепче обнял ее плечи и запустил пальцы в густые волосы Изабеллы. Если бы он только мог спасти ее от этой боли.

Изабелла прижалась к нему, спрятала лицо у него на плече и постепенно задышала ровнее, как будто его запах успокоил ее. Ее грудь оказалась прижата к его груди.

Тело Джорджа против воли среагировало на ее близость и податливость. Да ведь она сидела почти у него на коленях. Наверное, даже ощущала бедрами его возбуждение. Белыми стройными бедрами. В мечтах Джордж видел, как они обхватывают его за талию. Он с трудом подавил стон. Сейчас ей меньше всего нужно отбиваться от его приставаний.

Изабелла приподняла голову. Ее карие глаза были широко раскрыты. В них отражалось пламя свечи. Но нет, блестели они не от света – от слез. Ее губы раскрылись. Джордж вдруг вспомнил, какие они мягкие и податливые. Как уступают под напором его языка. Тогда она поддалась ласке и уговорам, но сейчас у него в голове было другое. Как среагирует Изабелла на более чувственный штурм? Именно так он хотел бы ее взять: грубо, жестко и быстро.

Только негодяй способен действовать, поддавшись животному порыву, воспользоваться ее невинной незащищенностью и уязвимостью, ведь она осталась невинна, хотя и родила ребенка.

Веки Изабеллы смежились, губы снова раскрылись, показался розовый кончик языка. Джордж ощутил, как его чресла налились жаром, и ослабил объятие.

Должно быть, Изабелла почувствовала его колебания и придвинулась ближе.

– Пожалуйста.

О черт, если она станет просить его этим хрипловатым шепотом, он пропал.

– Изабелла…

– Пожалуйста. Мне нужно…

Он приложил пальцы к ее губам, чтобы не дать ей договорить.

– Это никуда не годится. Мне надо уйти.

Но ведь он даже не мог подняться. Изабелла сидела почти у него на коленях. Не сбрасывать же ее на пол.

– Я не могу оставаться одна, – говорила она, касаясь губами его пальцев. Решимость Джорджа таяла.

– Составить компанию и наделать бед – это разные вещи.

– Пожалуйста. – Опять это слово. Оно прожигало Джорджа насквозь.

И тут Изабелла не оставила ему ни выбора, ни возможности протестовать. Она вцепилась в лацканы его сюртука и накрыта губами его губы.

Ее поцелуй! О Боже, ее поцелуй! Их первый поцелуй был нежным, этот же оказался его полной противоположностью. В нем ничего не осталось от кротости. Он был жадным, грубым и жестким – как раз таким, как Джорджу хотелось. В нем сплетались отчаяние и жажда. Изабелла вдребезги разбила его намерения и сейчас, как сорвавшаяся скаковая лошадь, летела к финишу.

Ее ладони легли на грудь Джорджа,

затем взлетели к плечам и впились в них ногтями. Боже, она развязывает ему галстук. Надо остановить ее, иначе они оба полетят в пропасть. Конечно, Изабелла ищет выход невыносимому нервному напряжению, но Джордж был уверен, она будет сожалеть, если он уложит ее в постель. Пожалеет о случившемся уже завтра утром, если не сразу, как только они совершат непоправимое и она вернется на землю.

Джордж оторвался от ее губ, но она коснулась ими его щеки, продолжая возиться с галстуком.

– Изабелла, – хрипло прошептал он. Видит Бог, он еще пожалеет о том, что собирается сделать, во всяком случае, какая-то часть его пожалеет. – Изабелла.

Он прижал ее пальцы ладонями. Они дрожали. Джордж не знал, от отчаяния или от желания.

– Не спеши. Я никуда не ухожу.

Изабелла подняла на него глаза – огромные и темные на бледном лице. Это все вино. Наверное, это вино. Она ведь не ела весь день, и крепкое бургундское ударило ей в голову. Дыхание толчками вырывалось из ее губ.

– Не останавливайте меня. Мне нужно… Я даже не знаю, как это сказать. Вы будете презирать меня.

– Тише. – Он слегка пожал ее руки. – Я знаю, что вам нужно.

Бог свидетель, ему нужно то же самое, но по иной причине, которая могла подождать. В этом случае, единственном из многих, он мог давать, ничего не забирая в ответ.

– Я клянусь вам, я не сделаю ничего, о чем вы пожалеете, но вы должны доверять мне.

Изабелла подалась вперед. Сейчас она не сводила глаз с его губ. Джордж, не позволяя ей броситься в его объятия, нежно обнял ее. Если ему требуется ее доверие, надо заслужить его и начать прямо сейчас.

– Вы доверяете мне, Изабелла?

Глава 12

Непреодолимая потребность в близости человеческого существа, жажда услышать биение другого сердца победили все доводы, которые мог предложить рассудок. Изабелла так нуждалась в облегчении, пусть даже призрачном. Если Аппертон способен дать его, не заставляя вновь рисковать добродетелью и репутацией, то как отказаться?

Как можно ему не верить, если она уже отдалась на его милость? Прошлое должно бы научить ее осторожности, но сейчас, когда она потеряла все, что ей дорого, Изабелла не находила сил отказаться от той малости, которую давала сиюминутная близость. Его губы, язык, руки, тепло его кожи… А более всего забвение, которое обеспечивает приступ страсти.

– Доверяю, хотя и не должна бы. – Изабелла не узнала свой голос. Его грудные ноты звучали так завораживающе и соблазнительно. Невозможно представить, что с языка слетают эти манящие звуки, ведь когда-то подобная песня сирены довела ее до беды. Казалось, кто-то извне диктует ей, как действовать. Кто-то или что-то. И это, конечно, не рассудок, нет. Что-то проснулось в глубине ее естества, некая искра, разгоревшаяся в неугасимое адское пламя. Разум и логика тут бессильны. И совесть тоже молчит.