Джентльмен с Харви-стрит
Шрифт:
Таким образом, простившись с мистером Джонсоном, Джек поднялся к себе и остаток этого, как ему показалось, бесконечного дня провел в своей комнате за раздумьями и волнами накатывающей паники. Он лишь коротко спустился в столовую с Розалин, когда она предложила ему повторить курс столового этикета... Но она и сама была так рассеянна и отстранена, погружена в свои мысли, что едва ли своими до автоматизма отточенными наставлениями бывшей гувернантки могла отвлечь его от собственных мыслей.
А Джек гадал, хорошо ли прошла встреча Аманды с
Как назло, вспоминалась их первая встреча... То, как чопорная хозяйка окатила его презрительно-неприязненным взглядом, когда он просто не так съел печенье; что будет теперь, во время светского ужина, он вообще старался не думать. Должно быть, он позабудет все наставления Розалин и выставит себя дураком на радость присутствующим.
Джек стиснул зубы.
Зря он все-таки согласился на уговоры Фальконе!
Тот играет в какие-то свои игры, Джек же в них – жалкий статист, к амплуа богатого франта не предназначенный. Только себя и других опозорит!
Может быть, отказаться?
Сказать, заболел, или еще что придумать...
Но ближе к вечеру Аманда прислала записку: «Я тоже буду сегодня у Стаффордов. Предвкушаю встречу с тобой! Родители тоже придут. Не бойся, Джек! Очень хочется знать, как прошли ваши поиски в «Крысолове»... Ты ведь расскажешь мне всё? Целую и обнимаю. Аманда».
Ему показалось, что записка написана второпях, едва ли не на коленке, и на сердце стало тревожнее прежнего. Но желание уклониться от ужина отступило: он обязан был знать, как прошел её день. Хотя бы просто увериться издали, что Аманда в порядке...
– Вы готовы, сэр. – Молоденький камердинер отступил в сторону, окинув Джека изучающим взглядом творца, оценивающего написанную картину. – Я слышал внизу подали карету. Пора спускаться...
– Ты прав. Благодарю, Филипп!
– Мне дожидаться вас, сэр, чтобы после помочь снять одежду?
– Не нужно, я справлюсь сам.
Камердинер понятливо склонил голову, Джек же, с трудом превозмогая нервозность, вышел из комнаты и спустился в холл. Фальконе ждал его, в нетерпении прохаживаясь из угла в угол...
– Вот и ты наконец-то. Мисс Харпер, доброго вечера! – обратился он к компаньонке. – Джино, нам не престало опаздывать. Поспешим же! – С такими словами он подхватил Джека под руку и потащил к поджидавшей карете.
Джеку казалось, что даже на эшафот он всходил бы с меньшим ужасом, чем сейчас отправлялся на светский прием в дом леди Стаффорд. Сердце не билось в груди, а неистово трепыхалось, как пойманный мотылек...
Дрожали руки.
Это тебе не бандитский притон, где все по-своему просто и ясно, здесь все много хуже... Запутаннее, сложнее.
– Вот мы и приехали, – улыбнулся Фальконе, а Джек, вцепившись в сидение, пожелал
Эпизод семнадцатый
После ужина у Фальконе и последующего обсуждения дела де Моранвиллей Аманда вернулась домой уже за полночь и, промаявшись то ли сном, то ли болезненным забытьем, в котором снова и снова всплывало услышанное за вечер, проснулась в начале восьмого. И так, как уснуть более не представлялось возможным, она поднялась и принялась одеваться для визита к родителям. Она и так трусливо оттягивала момент важного объяснения весь прошлый день – и теперь время пришло.
Она с особой тщательностью подобрала наряд и шляпку к нему, даже новые туфли, пусть их не видно под платьем, должны были быть идеальными в угоду строгой родительнице. Пощипав щеки, чтобы придать им румянца, Аманда решила, что внешне готова для важной встречи, но только внешне...
Внутри всё дрожало от напряжения.
И дышать приходилось рывками, воздух как будто залипал в легких.
У дверей отчего дома она все-таки взяла себя в руки и, вспомнив, что леди как-никак не пристало выказывать свои чувства, загнала панику в дальний угол души и... улыбнулась.
Ради их с Джеком общего счастья она и не на такое способна!
А потому...
– Молодая хозяйка. – Старый дворецкий, служивший, кажется, еще ее деду, расплылся в широкой улыбке при виде нее. – Какое счастье видеть вас снова!
– Благодарю, Стивенс, я тоже рада вас видеть. Как поживаете?
– Хорошо, мисс, не жалуюсь. Разве что боли в спине донимают, но тут уж ничего не поделаешь – возраст.
– Как отец с матерью, все ли в доме в порядке?
– Все хорошо, мисс, но по вам они сильно скучали.
В самом деле, скучали, подумалось ей? Верилось в это с трудом. Скорее Стивенс так полагал из собственных ощущений...
– И я скучала по вам. Передавай привет миссис Стивенс!
– Непременно, мисс.
Старый дворецкий, единственный, кто по-прежнему называл ее «мисс», неожиданно пробудил в собеседнице ностальгию по прошлому: окинув отчий дом взглядом, Аманда смягчилась и даже расслабилась. Напряжение, стопорившее дыхание, вдруг отпустило...
И мать, стоило ей появиться, она встретила с не наигранной нежностью.
– Здравствуй, мама.
– Аманда. – Женщина протянула обе руки, но не для объятия – просто стиснула ее пальцы.
Еще в домашнем халате, с заплетенной на ночь косой, она показалась Аманде постаревшей и беззащитной.
Может быть, зря она накручивала себя?
Может быть, ей позволят сделать свой выбор хотя бы раз в жизни...
– Когда ты приехала? Почему не прислала записку? Мы бы встретили тебя загодя, – заволновалась миледи. – И ты бледная... Выглядишь нездоровой.
– Я здорова, вам не о чем волноваться, – уверила она мать. – Просто на улице холодно. Я, должно быть, отвыкла от нашей английской погоды!