Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

Боттинг Дуглас

Недели шли, дожди не прекращались, трава становилась все гуще, на­секомых становилось все больше, и животные стали страдать. А тут еще Кен Смит вернулся с холмов с очередной партией животных. В конце июля коллекция звероловов пополнилась на пятьсот животных, в том числе крайне редких и интересных. Джеральд больше не был простым звероло­вом, он хотел узнать о пойманных им животных все, что только возможно. Наконец в начале августа настало время сворачивать лагерь и перевозить коллекцию в Тико, чтобы отправляться в Англию. «Это было самое ужас­ное путешествие в моей жизни», — вспоминал Джеральд.

Для перевозки животных потребовалось три грузовика и большой фур­гон. Ехали по ночам, чтобы

зверям не было жарко. Каждые три часа при­ходилось останавливаться, чтобы сбрызнуть коробки с лягушками холод­ной водой. Ночью нужно было делать две остановки, чтобы накормить дете­нышей теплым молоком из заранее приготовленных термосов. На рассвете машины останавливались и разгружались. Клетки устанавливались в тени деревьев, и начиналась привычная работа по уборке и кормлению. Утром 7 августа караван достиг доков. Животных стали грузить на грузовой ко­рабль — тот же самый, на котором Джеральд возвращался домой в про­шлом году.

Оставалось еще одно неприятное дело. Джеральду сообщили, что на ба­нановой плантации неподалеку от порта рыли дренажные канавы и обна­ружили там массу змей. Несмотря на то что он недавно чуть не умер от укуса змеи, Джеральд не смог устоять перед искушениемпосмотреть на змей. Но обстоятельства складывались неблагоприятно. Во-первых, время поджимало, и отправиться на плантацию можно было только ночью, во-вторых, змеи оказались габонскими гадюками — наиболее ядовитыми змеями Западной Африки. Габонские гадюки не только очень ядовиты, но еще и обладают длинными зубами. Это позволяет им вводить яд глубоко в тело жертвы, что приводит к быстрой смерти. Мало того, габонские гадю­ки охотятся по ночам, так что в это время они особенно активны.

Со всей осторожностью Джеральд спустился в гадючью канаву на ве­ревке, вооружившись моргающей лампочкой, мешком и рогатиной. Спус­каясь, он слышал протестующее шипение и видел, что под ним свиваются в кольца примерно тридцать крупных гадюк. Это было самое страшное и опасное приключение за всю звероловскую карьеру Джеральда. От него требовались недюжинная храбрость и хладнокровие, а также умение обра­щаться со столь опасными созданиями. Примерно полчаса Джеральд нахо­дился в яме. Он потерял один ботинок, лампочка погасла, и он остался в темноте в окружении разъяренных змей. Затем его вытащили наверх. В мешке Джеральда сидела дюжина ядовитейших змей. «Я сел на зем­лю, — вспоминал он, — закурил сигарету и попытался умерить дрожь в руках. Теперь, когда опасность была позади, я начал понимать, какую ужасную глупость я только что совершил и как мне страшно повезло, что я остался жив!»

На следующий день корабль отплыл в Англию. Главной задачей Дже­ральда было довезти до Британии живыми сонь-летяг. Эти создания полю­били авокадо, и хотя в Камеруне был не сезон авокадо, звероловам удалось добыть немного этого овоща из личных запасов капитана. Но, несмотря на все их усилия, проделав путь в четыре тысячи миль, в одном дне пути до Ливерпуля последняя соня сдохла. Хотя большинство животных перенесло путь очень хорошо, Джеральд был очень огорчен потерей своей драгоцен­ной летяги. «Я был страшно подавлен, — писал он, — и впал в полнейшую депрессию».

Возвращение в Англию нельзя назвать очень радостным. Корабль во­шел в доки Ливерпуля 25 августа 1949 года. Однако Джеральду и Кену Смиту было чем гордиться. Они преодолели болезни, трудности, лишения, опасности, одиночество, укусы ядовитых змей и ужасы Африки. Они суме­ли справиться с трудной задачей перемещений по Камеруну — на развали­вающихся грузовиках по шатким мостам над бездонными пропастями. И они привезли в Англию более пятисот животных семидесяти видов в 139 контейнерах. В восьмидесяти восьми ящиках были млекопитающие, в со­рока

двух рептилии, в четырнадцати птицы и в двух сухопутные крабы. Экспедиция обошлась в две с половиной тысячи фунтов и принесла скром­ную прибыль около четырехсот фунтов, не считая оборудования, которое можно было продать за девятьсот. Это было существенное достижение.

Пресса тоже разделяла такое мнение. На борт поднялись репортеры крупнейших газет, сверкали вспышки фотоаппаратов. «Двое англичан на новом Ноевом ковчеге» — - гласил заголовок «Дейли экспресс». «Смелые охотники привезли 500 зверей», — писала «Стар». Следом за журналиста­ми прибыли представители Лондонского, Эдинбургского, Манчестерского, Бристольского, Пейтонского, Честерского и Дублинского зоопарков, а так­же импортер животных Роберт Джексон, которого особенно интересовали змеи. Они толпились на палубе, обсуждая цены и зоологическую ценность того или иного животного, рассматривали волосатых лягушек, усатых обезь­ян и шипящую золотистую кошку. Фургоны и грузовики выстроились на берегу длинной чередой, и сделки были заключены. Примерно треть живот­ных приобрел Честерский зоопарк, Лондонский соблазнился особо редки­ми животными, многих из которых никогда не видели на туманном Аль­бионе. Лондонский зоопарк приобрел волосатую лягушку и множество на­секомых.

Хотя звероловам и не удалось привезти крупных животных, привле­кающих внимание публики, более мелкие животные, привезенные экспе­дицией, вызывали всеобщий интерес. «Докеры, разгружавшие бананы, с изумлением прекратили свою работу, увидев высокого молодого блондина, который засунул руки в деревянную клетку и вытащил оттуда извиваю­щуюся черную тварь с длинными, мохнатыми лапами — первое создание подобного вида, когда-либо появившееся в Англии, — писала газета «Йорк­шир пост». — Первое знакомство с Британией явно не удовлетворило воло­сатую лягушку. Она возмущенно заквакала и забила своими волосатыми лапами».

Звероловы уже в пиджаках и галстуках позировали для фотографов — лысеющий Кен Смит прижимал к груди детеныша крокодила, а взъеро­шенный Джеральд Даррелл держал на руках маленького гвенона или по­глаживал усатую обезьяну, примостившуюся на его плече. Сердца всех журналистов завоевал шимпанзе Чарли, но все их внимание было при­ковано в Джеральду. «Удивительный молодой человек, — писал один из Журналистов, — с красивым худощавым лицом, длинными пальцами и в костюме отличного покроя». Другие воспринимали Джеральда иначе. «На первый взгляд, — писала газета «Иллюстрейтед Лондон ньюз», — два­дцатичетырехлетнего Джеральда Даррелла можно принять за преуспеваю­щего фермера. У него ясные глаза, здоровый цвет лица и широкие плечи, как у всех, кто живет и работает на свежем воздухе. Однако его речь за­ставляет забыть о картофеле и коровах. Его привлекают совершенно иные аспекты живой природы». Действительно, змеиные укусы, охота на гиппо­потамов, колдовские проклятия на леопардовых ловушках и охота с гончи­ми на бескрайних просторах Бафута были далеки от картофеля и коров. Так Джеральд впервые столкнулся с прессой. Он был звездой, хотя всего лишь на пару дней. Он уже ступил на путь, которого еще не осознал.

Еще не спустившись на берег, Джеральд сообщил, что они с Кеном Смитом планируют через несколько месяцев отправиться в третью экспе­дицию — на этот раз в Южную Америку. Но хотя все мысли Джеральда были прикованы к обитателям джунглей, его ждала новая встреча, сущест­венно повлиявшая на его дальнейшую жизнь. В списке британских зоопар­ков, которые он собирался посетить, последним значился зоопарк Манчестера.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЗАВОЕВАНИЕ НОВОГО МИРА: ЛЮБОВЬ И БРАК 1949-1951