Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
БОльшую часть времени Джеймс отлеживался в дальнем темном углу и прислушивался к разговорам своих товарищей по несчастью. Удалось услышать и понять немало.
В этой вселенной остров Черепов носил гордое имя "Остров Свободы", причем называли его так не только пленники зиндана, но и фашисты-индоокеанцы. Разве что последние вкладывали в название множество иронических смыслов. Остров находился в самом сердце Индоокеанского Содружества, но был открыт всего десять лет назад (какое совпадение!) - врагами индоокеанцев, драконскими моряками-подводниками.
Д.Р.А.К.О.Н.,
На этой планете никакая мировая война еще не началась, но бушевала "война холодная" - война разведок и контрразведок, война саботажников, диверсантов и возмутителей спокойствия. Драконы увидели прекрасный шанс и устроили на таинственном острове свою базу. Отсюда коммунистические интербригады совершали набеги на владения соседних колониальных империй; отсюда поставляли оружие всевозможным бунтующим аборигенам; здесь было тайное убежище красных шпионов и революционеров со всей планеты.
Но примерно шесть месяцев назад индоокеанцы все-таки обнаружили остров, и с тех пор планомерно и упорно очищали его от коммунистических инфильтраторов. Некоторые из них сидели в яме рядом с Хеллборном. И Хеллборна приняли за одного из таких красных саботажников. Как узники зиндана, так и турецкие фашисты...
То есть не совсем турецкие. Хеллборн не сразу, но разобрался с этим сленгом. У индоокеанцев было много заклятых врагов ("почти как у виксов на моей Земле", констатировал Джеймс), и среди них была Фортороссия, которая боролась с этими фашистами за Новую Гвинею. Русские называли своих противников "индюками", "индюшками" и другими подобными обидными прозвищами - простое созвучие. Кто-то перевел это прозвище на-английский - "turkey". Кто-то неправильно понял этот перевод и решил, что речь идет о турецком народе. Потом разобрались, но прозвище и производные от него уже закрепились в массовых сознаниях. "Настоящая" Турция была много лет назад поделена между Московской Республикой и британской колонией Биггеймерия, и про нее в этом мире вспоминали очень редко.
"Хочешь смертельно оскорбить индоокеанца? Назови его турком!"
Хеллборн так и собирался поступить, потому что стал склоняться к мысли, что терять ему нечего. Время от времени в яму сбрасывали новых пленников. Иных уводили на допросы. Некоторые не возвращались.
Здесь были люди со всего света - англичане, грифоны, гран-американцы, испанцы, французы. Теперь еще и альбионцы.
Хеллборн так и представился, когда один из соседей по "камере" задал ему вопрос. Услышав ответ, лысый грифон только пожал плечами:
– Да я все понимаю, товарищ. Не хочешь - не говори. Имеешь право. Только помни, здесь все свои. Никто тебя не выдаст.
"А я уже всех выдал, - подумал Джеймс.
– Будет стыдно перед Эверардом, если мы когда-нибудь встретимся".
Встретимся?!
Надо
Но на очередном допросе чиф-командор Ла Бенев неожиданно мягко заметил:
– Наши патрули побывали возле водопада, и добрались до самого круглого озера. Никаких "электростанций", никаких военных лагерей.
– А я так надеялся, - вздохнул Хеллборн.
– Надеялся, что вы наткнетесь на халистанцев и поубиваете друг друга!
– Никаких халистанцев не существует, - возразил фашист.
– Вы все еще не хотите рассказать нам всю правду?
– Я все рассказал! У меня и доказательства есть!!!
– Хеллборн кивнул на стол, где по-прежнему были разложены отобранные у него вещи.
– Это не доказательства, - заметил Ла Бенев.
– Ну разве вы когда-нибудь видели револьвер или пистолет такой системы? Такую зажигалку? Такие часы?!
– возопил Джеймс.
– Китайская или африканская кустарщина, - равнодушно пожал плечами чиф-командор.
– Тамошние оружейники и не такое делают. Эти самые Бергер и Капеллен - кто-то из ваших коммунистических вождей. И так далее. Эти вещи ровным счетом ничего не доказывают.
– А может быть, это все-таки провокация старого апсака Брейвена?
– с умирающей надеждой в голосе спросил Хеллборн.
– Если да, то не пора ли заканчивать спектакль?
– Не знаем мы никакого Брейвена, - отрезал индюшатник.
– Поэтому сегодня мы попробуем кое-что другое...
Джеймс похолодел. Что теперь? Отрежут руку бензопилой? Или другие части тела?!
Но его всего лишь отвели к доктору.
Добродушный (?) человек в белом халате ударил его резиновым молоточком по коленке (Хеллборн взвыл от боли, по коленкам его уже били), заглянул в рот (где определенно не хватало зубов), потом принялся задавать вопросы. И Джеймс все честно ему рассказал. В который раз. Про Альбион, титанисов, Харбинскую конференцию и так далее.
– Что скажете, док?
– поинтересовался чиф-командор, сидевший в соседнем кресле.
– Не называйте меня так!
– неожиданно рассердился человек в белом халате.
– Я такой же костолом, как и вы! Стоило получить "золотой диплом", чтобы в итоге оказаться в этой вонючей дыре...
– Зря вы так, доктор, - укоризненно заметил старший палач.
– Но вернемся к делу.
Доктор успокоился так же быстро, как и взорвался, и уже хладнокровно продолжал:
– Если бы этот человек представился наследным принцем Второй Империи или тайно путешествующим миллионером, я бы ему тут же и безоговорочно поверил. Потому что такие вещи возможны в нашем лучшем из миров. Но он говорит о вещах абсолютно невозможных - колонии в Антарктике? затерянные планеты? Ха!
– поэтому совершенно ясно, что он врет. Но как замечательно врет! Да, если вы хотите знать мое мнение - он совершенно нормален. Конечно, после того, как он побывал у вас в руках...