Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
Хеллборну уже приходилось бывать в Кейптауне - ТОМ Кейптауне, на своей родной Земле - но этот город заметно от него отличался. Тот Кейптаун был всего лишь одним из самых крупных портов Претоританской Южной Африки. Этот - столицей первого в мире государства рабочих, крестьян и охотников-собирателей.
Здешняя первая мировая война завершилась уже в 1901 году, и местным борцам за свободу трудящихся классов не удалось накопить достаточного количества горючих материалов, чтобы зажечь пожары революций в империалистических державах старой Европы. Какая-то светлая голова
К 1915 году (какое совпадение!) плотность горячих голов на единицу объема в субэкваториальной Африке превысила все разумные нормы, и грянул взрыв.
Английские спартаковцы объединили свои силы с португальскими коммунистами, грифонскими краснореспубликанцами, итальянскими трифонистами и так далее; а потом к ним присоединились добровольцы со всего мира. С превеликим трудом франко-испанским легионерам удалось остановить победоносную поступь Революции уже по северную сторону экватора. Восточная Африка, частное владение Баварского Дома, спаслась чудом - был подписан мирный договор и всеобщее прекращение огня. Великие державы, колоний не потерявшие, поспешили признать новое государство в пику старым европейским империалистам. И победоносные коммунары вновь провозглашенного Д.Р.А.К.О.На под руководством своего первого вождя товарища Майкла Стаффорда (ныне покойного) принялись строить светлое будущее для всех, кто не ушел обиженным.
С тех пор прошло без малого четверть века, но молодая республика по-прежнему была в кольце врагов, а положение вещей оставляло желать лучшего. Что нисколько не мешало драконам вести активную экспансию - в первую очередь идейную, но и военную тоже. Свидетелем чего являлся сам Хеллборн, чудом спасенный с Острова Свободных Черепов, или как его там.
И теперь он должен был изыскать способ вернуться на этот проклятый остров!
Итак, через три недели после высадки на африканский берег, потраченные на лечение, отдых и активное чтение ежедневных газет, Хеллборн решил - пора.
Добрый доктор (который по счету?!) внимательно осмотрел его со всех сторон, заглянул во все возможные отверстия и вынес вердикт:
– Вы вполне здоровы, товарищ Хелбон. Не смею далее вас задерживать. Вот, - врач застучал пером по бумаге, - ступайте с этой справкой в приемный покой. Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся!
Джеймс не сразу сообразил, что это доброе пожелание.
В госпитале Святой Анны царил идеальной порядок - наследие старого режима. Столь образцовое заведение даже не стали переименовывать, как это обычно делали в странах победивших революций на родной планете Хеллборна. Новые власти торжественно объявили свободу вероисповедания и даже немного ее (свободу) поддерживали. Кто такая Санта-Анна? Опиум для народа? Нет, всего лишь красивое и звучное имя!
В регистратуре Хеллборну вернули его старую одежду, постиранную и поглаженную (зеленую халистанскую униформу! только без звездочек, оторванных еще индоокеанскими палачами),
"Имя: Джим.
Фамилия: Хелбон.
Статус: Беженец. Вполне сочувствует делу революции.
Освобожден из индоокеанского концлагеря и эвакуирован с Острова Свободы 15 апреля 1940 года.
Подпись: Л.Бенджамин, комиссар партизанского отряда "Л", Остров Свободы.
М.Вертиго, комиссар конвертоплана ВОКС-861".
Печать, печать, печать.
И это все. Даже фотографии нет. Чудесно, просто чудесно.
Насколько было известно Джеймсу из лекций в академии, такие документы можно было получить в Петрограде в последние дни 1917 года или в Берлине 1919-го. Но Дракония существует уже двадцать с лишним лет! Давно пора превращаться в организованное государство!
" Вполне сочувствует делу революции"? Что это значит? Ах, да, он же человека убил, при свидетелях... То бишь казнил врага народов. Именно так, во множественном числе.
Такое впечатление, что здешняя революция все еще переживает свой романтический период. Неудивительно, что Хеллборном до сих пор не заинтересовались местные иммиграционные службы или карательные органы. Что ж, если гора не идет к Магомету...
Джеймс вышел на улицу и набрал полную грудь местного воздуха. Терпимо. Что-то около плюс 20 по Цельсию. Месяц май, поздняя осень Южного полушария.
Общественный транспорт здесь был бесплатный. Хеллборн забрался в старенький, но ухоженный автобус и отправился в путь. Город не остался за кадром, и за время короткой поездки он увидел гораздо больше, чем из окна больницы. Весело здесь люди живут, понял Джеймс. Но это всего лишь столица. Интересно, что творится в провинциях, то есть союзных республиках?
"Слава товарищу Никелю!" "Товарищ Никель - наш капитан!" "Африка - колыбель человечества и революции!" "Товарищ Никель - это Стаффорд сегодня!" - лозунги эти украшали улицы и площади Кейптауна.
Впрочем, этого добра и в газетах хватало. Товарищ Никель определенно был велик. "К борьбе за дело спартакизма-стаффордизма-никелизма - будь готов!"
"Всегда готов", - мысленно ответил Джеймс. У него просто не было другого выхода. Чужак в чужом городе, чужой стране и на чужой планете.
Слава египтянским богам, здесь хотя бы говорили по-английски.
Молодой чиновник Народного Министерства Внутренних Дел встретил его приветливо. Картонка с закорючками и печатями сразу двух комиссаров только выростила Хеллборна в его глазах.
– Чем могу вам помочь, товарищ Хелбон?
– Это опечатка, - вежливо объяснил Джеймс, - но я надеюсь, что и этот вопрос вы сможете решить. Я хотел бы натурализоваться в вашей чудесной стране. Документы, место жительства, какая-нибудь работа... У меня же ничего нет! Только эта одежда! Меня вытащили прямо из индоокеанского концлагеря, а потом я двадцать дней не выходил из госпиталя...
– Конечно, конечно, - засуетился чиновник.
– Не беспокойтесь, все будет в порядке!