Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Подъем! Только что в Монопланию прибыл альбионский дирижабль! Доставил наших дипломатов на какое-то союзное совещание. В полдень летит обратно. Это наш шанс! К тому же Фитцричард вернулся вчера вечером. Я сдал ему все дела, и больше нам делать здесь нечего.

Джеймс не мог не согласиться с младшим товарищем.

– Не забудь позвонить Матильде, она летит с нами.

– Я могу сделать лучше, я за ней заеду. Ключи от машины гросс-коммандера все еще у меня, - ухмыльнулся Реджи.

– Хорошо, не задерживайся.

Хеллборн нетерпеливо прогуливался взад-вперед

у ворот посольства и посматривал на часы. Времени до отелета оставалось предостаточно, но ему не терпелось добраться до аэропорта и погрузиться в брюхо настоящего альбионского дирижабля. Ну куда этот Беллоди запропастился?! И Патриция вместе с ним?!

– Мистер Хеллборн?
– поинтересовался голос у него за спиной.
– Суб-коммандер Джеймс Хеллборн?

– С кем имею честь?
– обернулся Джеймс. Перед ним стояли четверо крепких парней в штатском.

– Имперская военная полиция, - сразу трое из них сверкнули жетонами.
– Следуйте за нами. Вы арестованы.

– Какого черта?! По какому праву?!
– едва не взорвался Хеллборн.
– И в чем меня обвиняют?!

– Вы находитесь на территории Британской Империи, где И.В.П. имеет полное право осуществлять арест или задержание. Вас обвиняют в убийстве британского гражданина, профессора Сайруса Лайнбрейкера.

* * * * *

Следователь военной полиции оказался старым знакомым. К счастью, не очередным воскресшим покойником, просто старым знакомым. Капитан Чарльз Рэнкин, с которым они играли в "сундук мертвеца" в Харбине, и который так мило рассуждал о тотальном геноциде неисправимых германцев.

– Жаль, что мы встречаемся вновь при столь печальных обстоятельствах, - сказал Рэнкин, хотя в голосе его Хеллборн не услышал ни жалости, ни сожаления.
– Простите, если я позволю себе обойтись без предисловий и сразу перейду к делу.
– Американец принялся копаться в бумагах на своем столе.
– Где я положил эту папку?... А, вот она! Прошу вас.

"Это новая эпоха, Джимми-бой, - думал Хеллборн, рассматривая отличные цветные фотографии.
– ХХ век на дворе, пора понять и привыкнуть. Как в нашем, так и в других мирах. Ты постоянно забываешь об этом и потому попадаешь в глупейшие ситуации. Тебя могут подслушать в самых неожиданных местах, твой разговор могут записать на крошечный диктофончик, тебя могут сфотографировать, когда ты будешь убирать нежелательного свидетеля. Черт побери, какие отличные кадры!"

Вот он стоит на крыльце и нажимает на кнопку звонка... вот профессор впускает его в дом... вот они разговаривают в салоне... вот первый удар в грудь... вот второй... Как неизвестному пока фотографу удалось поймать именно эти моменты?!

– Весь процесс снимался на кинокамеру, - подслушал его мысли Рэнкин, - мы нарезали самые выигрышные кадры. Пленку успели вывезти в последний момент из захваченного Лондона, вместе с остальными архивами Скотланд-Ярда. Посколько ваше дело было самым свежим, оно лежало в заколоченном ящике на самом верху, и его нетрудно было отыскать, - рассмеялся капитан.
– Лондонские коллеги и без того заняты, это дело поручили нам. Какая разница, в какой из частей Империи преступник понесет наказание?

У нас и свидетель есть, отличный свидетель - тот самый человек, что снимал этот фильм. Плохи ваши дела, мистер Хеллборн.

– Всего один свидетель?
– отозвался Джеймс.
– Наверняка, лицо пристрастное и заинтересованное. Я уже не говорю о том, что этих улик будет недостаточно для суда. Вы не сможете доказать, что причиной смерти...

– Для гражданского суда в мирное время - быть может, - перебил его Рэнкин, - но сейчас идет война. Мы регулярно вешаем белголландских шпионов, мексиканских военных преступников, собственных дезертиров и всевозможных уголовников - даже если они являются союзными офицерами. Что для нас еще один?

– Преступление - если оно вообще имело место - было совершено до начала войны, - заметил Хеллборн.

– Вы хотите превзойти британскую юстицию в крючкотворстве?!
– ухмыльнулся Рэнкин.
– Желаю вам удачи! Мистер Хеллборн, - продолжал он задушевным тоном, - вы же понимаете, что отпираться бессмысленно, и единственное, что может вас спасти от петли - добровольное признание и сотрудничество со следствием. Итак, объясните мне, за что вы убили старого уважаемого профессора? Неужели он являлся вражеским агентом? Угрожал безопасности Альбиона? Или даже Британской империи? Если вдруг последнее верно, вы даже можете рассчитывать на награду!
– снова ухмыльнулся американец.
– Ну же, мистер Хеллборн! Не отнимайте у меня время!

– Мне нечего вам сказать, - пробормотал Джеймс. Настолько нелепа была правда - вернее, те части правды, которые были ему известны, и которые решительно не желали складываться в общую картину.

– Что самое интересное, - продолжал Рэнкин, - судя по снимкам, вы не только его убили, но и ограбили. Что вы забрали из квартиры профессора? Как мне показалось, какие-то бумаги. Зачем? И где эти документы сейчас? Ваше молчание делу не поможет.

– Я должен подумать, - прошептал Хеллборн.

– Думайте, - неожиданно легко согласился американец.
– Думайте, только не слишком долго.

В дверь постучали.

– Разрешите, сэр?

– Да-да, конечно, впустите ее. А вот и наш свидетель!

Хеллборн обернулся к распахнутой двери, и не только слова, но и молекулы воздуха застряли у него в глотке.

На пороге стояла мисс Патриция Блади собственной персоной.

– Ты?...
– только и смог вымолвить Хеллборн. Дьявол, почему она в британском мундире?! У него не хватило душевных и физических сил задать этот вопрос вслух, но она все правильно поняла.

– Я урожденная англичанка, присягала королю и протектору, - сказала Патриция.
– Ты знаешь, я действительно люблю Скоттенбург, это моя вторая родина, но Лондон я люблю еще больше. Ты же сам говорил, Джеймс, есть дружественные государства, но не бывает дружественных разведок...

– Достаточно, не оправдывайся, - прохрипел Хеллборн. Решительно, никому нельзя верить в эти времена. Покойники оживают, старые и надежные товарищи носят чужие маски.

– В ту ночь я тоже перебралась через ограду альбионского посольства, - продолжала мисс Блади.