Джинн Искрюгай в любви и на войне
Шрифт:
Искрюгай разбил бутыль над палубой и тут же усилием воли удержал энергию заклинания. Спокойно, главное – спокойно… Он не имеет права выкладываться до развоплощения, напротив, должен сберечь как можно больше сил. Да и катастрофа не воздушная, время исчисляется не долями секунды.
Первым делом Искрюгай внимательно осмотрелся и сразу обнаружил уцелевших смертных – их было всего девять – у остатков разбитой в щепы рубки, с подветренной стороны. Они уже ничего не могли сделать. Все их магические силы были израсходованы в бесплодных попытках ослабить шторм.
Искрюгай
Вылетев наружу, он вручил удивлённым морякам припасы и хотел уже развеять остатки заряда, как вдруг заметил, что с северо-востока стремительно накатывает огромный вал. Он буквально подминал под себя штормовые волны и рос, увеличиваясь на глазах. Сквозь зазывания ветра прорывался порождаемый им неописуемый гул.
Искрюгай рывком поднял шлюпку в воздух, пропуская под днищем чудовищную массу враждебной стихии. Вслед за первым валом шли три других, поменьше, но даже между ними, кажется, можно было различить рельеф морского дна. Удерживая шлюпку с замершими от ужаса смертными, молодой джинн огляделся, но вокруг царил всё тот же хаос, невесть откуда взявшиеся валы стремились к горизонту. Терпящее бедствие судно исчезло без следа. В сравнении с валами оно выглядело не больше песчинки, и теперь даже не предскажешь, на какой берег выбросит его обломки…
Но вот воды внизу начали успокаиваться. Искрюгай опустил шлюпку – чуть не выронил на последнем дюйме, но из моряков никто даже не охнул.
Чистая работа! Всё на энергии бутыли, а сам и не устал. Почти. Но, по правде говоря, хвалиться нечем, будь он на службе, его за такое спасение в шею бы гнать стоило: невесть сколько народу погибло, ценности идут ко дну, а уцелевшие брошены на произвол судьбы посреди бурного моря.
С другой стороны, хоть что-то сделал – уже хорошо…
–Здорово, морячки! – поприветствовал он смертных, зависнув над шлюпкой.
–Благослови вас Господь, сударь! – ответил ему один из них – капитан – по-заморски. – Вы появились как нельзя более вовремя.
–Да где уж вовремя, – махнул рукой Искрюгай и добавил, не без труда подбирая слова (с заморским у него было не очень): – Ведь я спас не всех?
–Не всех, но у нас на борту было не много разумных, – ответил капитан. – Мы потеряли троих, как только разразился этот ужасный шторм. Вы не знаете его причину?
–Знаю. У нас сейчас война с маридами, так вот, тут битва была.
–Во имя Господа! – вздрогнул капитан. – И вы ещё нашли время прийти нам на помощь? Я всегда говорил, что джинны вовсе не жестоки и бездушны,
–Не за что. Как вы дальше-то? Тут воды пустынные, а мне нужно возвращаться к своим. Но я попрошу командира, чтобы позволил установить для вас благоприятный ветер.
–Об этом не беспокойтесь, шторм, я вижу, идёт на убыль, так что ветер мы заговорим сами, – заверил его капитан. – Лучше подскажите, не отнесло ли нас слишком далеко в сторону – мы двигались на остров Хлаадун.
–И, умоляю, скажите, какова сейчас обстановка на Хлаадуне? – воскликнул ещё один смертный, единственный из спасшихся, кто явно не был моряком.
Говорил он на забугорском, этот язык Искрюгай знал лучше и откликнулся на нём:
–Хлаадун? Зачем он вам понадобился?
–Там работает группа учёных, – пояснил смертный. – Бог знает, что с ними станется теперь… Я сам намеревался присоединиться к ним, но тут пришли известия о войне, джинны потянулись на фронт, и погода нелётная… пришлось нанимать шхуну… Мы обязательно должны их спасти, понимаете?
–Так что там, сударь, на Хлаадуне? – перебил его капитан. – Тихо?
–Пока что тихо, но, боюсь, ненадолго. Что ж, господа, держите норд-норд-вест, Хлаадун уже близко. А я поговорю о вас с командиром.
***
–Не могу не признать: ты во многом оказался прав, – сказал Пылай-Башка брату, приподнявшись на своём облачном ложе. – Бутылки твои – изобретение полезное, и новичок недурно показал себя. Но дисциплина в твоём отряде…
–Дисциплина в моей дружине в точности такая, какой я хочу её видеть, – с лёгким нажимом сказал Сожги-Башка. – И, кажется, мы решили это не обсуждать.
–Не будем, – кивнул Пылай-Башка. – Просто скажи, почему новичка не было с нами возле айсберга.
–Именно потому, что он новичок. Не получив приказа, он не знал, как действовать. И, к слову, выбрал наилучший вариант.
–Заняться посторонними делами, пока идёт бой, по-твоему, наилучший вариант? – возмутился Пылай-Башка.
Его брат отвечал с улыбкой:
–В его ситуации – да. Искрюгай! – обратился он к юному джинну. – Спору нет, иногда ты вёл себя как раздолбай. Под водой, между прочим, кракен околачивался, и будь он посмелее, то двадцать раз успел бы тебя сожрать. И лишились бы мы специалиста, заменить которого, во всяком случае, быстро, некем. Однако за то, что не бросил смертных – хвалю! Нам нужны хорошие отношения с ними. Особенно сейчас, когда возможное возвращение сотен джиннов может изменить ход войны. Единственным, кто заслуживает сегодня выговора, стал Джарким.
Молодой джинн встрепенулся, готовый к спору. Но теперь Искрюгаю стало ясно, почему с начала дружинного собрания он сидел тише воздуха на закате: ждал этого момента. Однако Сожги-Башка, вместо того, чтобы назвать ошибку своего ординарца, спросил:
–Как думаешь: почему я делаю тебе выговор?
Джарким закусил губу.
–Ну… За то, что я увлёкся. Ты поручил мне охранять Искрюгая, а я оставил его. Но ведь было очевидно, что с ним ничего не случится! И что после всего нужно двигаться к айсбергу…